ISSN 2073–4034
eISSN 2414–9128

Антидепрессанты в общесоматической практике: фокус на пароксетин (Паксил)

А.В. Ушкалова

Рассматривается значение депрессий в общесоматической медицинской практике. Наиболее высок риск депрессий у пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями, сахарным диабетом и другими эндокринными расстройствами, злокачественными новообразованиями, ВИЧ/СПИДом и гепатитом С. Подчеркивается, что у соматических больных при выборе антидепрессанта особое значение имеют его влияние на течение основной патологии, а также возможные лекарственные взаимодействия с препаратами, применяемыми для ее лечения. В общесоматической практике наиболее хорошо изучены трициклические антидепрессанты (ТЦА) и селективные ингибиторы обратного захвата серотонина, в частности пароксетин (Паксил). В непосредственных сравнительных исследованиях с ТЦА у соматических больных пароксетин по крайней мере не уступал по эффективности препаратам сравнения, но реже вызывал побочные эффекты и лучше переносился больными. Это позволяет зарубежным и отечественным исследователям рекомендовать пароксетин в качестве препарата 1-й линии для лечения депрессивных и тревожных расстройств у соматических пациентов.

Депрессии при соматических заболеваниях

Депрессия относится к числу наиболее широкораспространенных психических расстройств, выявляемых у больных с хронической соматической патологией. Ее распространенность у данной группы больных достигает 22–33 % и сопоставима с распространенностью артериальной гипертензии (АГ) [1] или даже превышает ее [2]. Депрессия наблюдается при поражениях почек и печени, сердечно–сосудистых и легочных заболеваниях, эндокринных нарушениях, патологически протекающем климаксе, синдроме предменструального напряжения, авитаминозах (в первую очередь при В12–дефицитной анемии), заболеваниях желудочно–кишечного тракта (ЖКТ), злокачественных новообразованиях, коллагенозах и т. д. Депрессия при соматических заболеваниях возникает либо в результате непосредственного поражения мозга гипоксического, аутоиммунного, метаболического или интоксикационного характера, либо как реакция личности на хронический стресс, вызванный болезнью (психогенная или реактивная депрессия) [3].

Наиболее высок риск депрессий у пациентов с сердечно–сосудистыми заболеваниями, сахарным диабетом (СД) и другими эндокринными расстройствами, злокачественными новообразованиями, ВИЧ/СПИДом и гепатитом С. Например, в остром периоде инфаркта миокарда (ИМ) симптомы депрессии выявляются у 65 % больных, в течение 18–24 месяцев после ИМ – у каждого четвертого пациента [2, 4]. В первый год после перенесенного инсульта депрессия развивается у 22–65 % больных [5–8]. Депрессивными расстройствами страдает примерно четверть пациентов с СД и треть с гипертиреозом, злокачественными новообразованиями и ВИЧ–инфекцией [9]. Депрессия часто сопровождает неврологические заболевания. Так, при болезни Паркинсона она встречается у 28–51 % пациентов, при рассеянном склерозе – у 6–57 % [98]. Сочетание депрессии с хроническими болевыми синдромами наблюдается в 50–60 % случаев [10]. Доказано, что депрессия является независимым фактором риска развития таких заболеваний, как АГ, ишемическая болезнь сердца (ИБС), ИМ, инсульт и СД типа 2 [11, 12].

Депрессия приводит к нарушению социального функционирования и снижению качества жизни соматических больных, ухудшению клинического течения соматического заболевания и прогноза, нарушению выполнения назначенного режима лечения, повышению риска инвалидизации и смерти [13–15]. Она является независимым фактором риска смерти после перенесенного ИМ [16, 17]. В первые полгода после ИМ смертность пациентов с депрессией более чем в 3 раза превышает таковую у больных без нее.

Невыявленная и/или нелеченная депрессия способствует значительному (в 2–3 раза) повышению стоимости терапии соматических заболеваний на всех уровнях оказания медицинской помощи за счет дополнительного использования физикальных и лабораторных исследований, консультаций специалистов, более частых посещений врача и необоснованного назначения лечения, в т. ч. дорогостоящего [18, 19].

В то же время терапия депрессивных расстройств благоприятно влияет на течение непсихиатрических заболеваний. По данным мета–анализа, лечение антидепрессантами по сравнению с плацебо в 3 раза повышает частоту выздоровления соматических больных с депрессией [20].

Сравнение трициклических антидепрессантов и ингибиторов обратного захвата серотонина у соматических больных

При легких и умеренных депрессиях, которые наиболее часто встречаются в общесоматической практике, современные антидепрессанты примерно равно эффективны [21, 22], поэтому выбор конкретного препарата определяется прежде всего его безопасностью и переносимостью. У соматических больных при выборе антидепрессанта особое значение приобретают его влияние на течение основной патологии, а также возможные лекарственные взаимодействия с препаратами, применяемыми для ее лечения.

В общесоматической практике наиболее хорошо изучены трициклические антидепрессанты (ТЦА) и селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС). ТЦА оказывают сильный антидепрессивный эффект, но лишены селективности действия и обладают выраженными антихолинергическими, антиадренергическими и антигистаминными свойствами. Последние обусловливают множественные побочные эффекты и противопоказания к применению ТЦА, а также их плохую переносимость.

В связи с кардиотоксичностью ТЦА их применения рекомендуют избегать у больных с сердечно–сосудистой патологией, особенно ИБС [23]. ТЦА способны удлинять интервал QT и предрасполагают к развитию тяжелой желудочковой аритмии по типу пируэта (torsades de pointes). Риск развития данного вида аритмии особенно высок при одновременном применении ТЦА с другими лекарственными средствами, увеличивающими интервал QT. ТЦА могут вызывать и другие сердечно–сосудистые побочные эффекты – ортостатическую гипотензию, тахикардию, атриовентрикулярную блокаду, асистолию и внезапную кардиальную смерть, риск которой повышается при применении доз, эквивалентных дозам амитриптилина выше 100 мг [24–27].

У пожилых пациентов наряду с кардиотоксичностью применение ТЦА ограничивается их отрицательным влиянием на когнитивные функции. Холинолитические побочные эффекты ТЦА могут проявляться у пожилых больных в парадоксальной форме, имитируя симптомы делирия и деменции. Они обусловливают и противопоказания к применению препаратов этой группы у лиц с глаукомой, гипертрофией предстательной железы, когнитивными нарушениями, непроходимостью кишечника, судорожными припадками и делирием в анамнезе. Кроме того, ТЦА способны вступать в клинически значимые лекарственные взаимодействия с препаратами разных фармакологических классов, в т. ч. с широкоприменяемыми антигипертензивными средствами, антикоагулянтами и антиагрегантами. Превышение суточной дозы ТЦА в 10 раз чревато серьезными осложнениями, вплоть до летальных исходов.

Низкая безопасность и плохая переносимость обусловливают ограничения применения ТЦА и их вытеснение из практики препаратами группы СИОЗС. Введение в медицинскую практику последних расценивается как настоящий “прорыв” в лечении депрессии. По антидепрессивной активности при легких и умеренных соматизированных депрессиях и дистимии СИОЗС не уступают ТЦА. При этом они практически не влияют на вегетативную нервную систему и не обладают выраженными антигистаминными свойствами. Это обусловливает отсутствие у препаратов этой группы кардио– и поведенческой токсичности. Побочные эффекты СИОЗС минимальны, особенно при назначении в рекомендованных дозах. Они развиваются редко, большинство из них возникает в первые 2 недели лечения и редуцируется самостоятельно. Необходимость отмены СИОЗС из–за плохой переносимости возникает редко. В отличие от ТЦА СИОЗС относительно безопасны даже при значительной передозировке. Описаны случаи превышения их дозы в сотни раз без значимых клинических последствий.

СИОЗС характеризуются более благоприятными фармакокинетическими свойствами, чем ТЦА. Большинство из них предназначено для однократного приема в сутки, что повышает удобство применения препаратов для больных и улучшает их приверженность терапии.

СИОЗС приобретают все большую популярность во всем мире, особенно при лечении депрессий у соматических больных. Они являются наиболее часто назначаемыми антидепрессантами в первичном звене медицинской помощи [28].

Эффективность и безопасность пароксетина у соматических больных

Одним из наиболее хорошо изученных препаратов из группы СИОЗС является пароксетин (Паксил). Его эффективность при депрессивных расстройствах была доказана в многочисленных клинических исследованиях у пациентов разных возрастных групп, включая лиц пожилого и старческого возраста, а также больных с сопутствующими соматическими заболеваниями. Согласно результатам мета–анализов, Паксил является одним из самых эффективных лекарственных средств у больных с депрессивными расстройствами (см. таблицу) [29, 30]. Паксил также относится к препаратам 1–й линии при обсессивно–компульсивном синдроме, панических расстройствах, посттравматическом стрессовом расстройстве, генерализованных тревожных расстройствах и социальной фобии [32]. Его с успехом применяют при предменструальном дисфорическом расстройстве и хронической головной боли [33].

В мета–анализе показано, что эффективность пароксетина у пожилых больных с депрессией равна таковой ТЦА, но он реже последних вызывает побочные эффекты [29]. В исследовании также установлено, что кардиотоксичность пароксетина ниже таковой ТЦА.

Анализ 10 плацебо–контролируемых исследований Паксила свидетельствует о том, что он практически не влияет на психомоторную функцию и не обладает поведенческой токсичностью [35]. Наиболее частыми побочными эффектами пароксетина являются тошнота и сонливость, которые, как правило, саморазрешаются через 1–2 недели лечения [36]. Пароксетин обладает благоприятным кардиоваскулярным профилем [37, 38].

Профиль безопасности пароксетина и частота его побочных эффектов не различаются у больных молодого и пожилого возраста [38]. Риск побочных эффектов препарата не увеличивается при длительном лечении [39]. Серьезные побочные эффекты при применении пароксетина развиваются крайне редко, даже в случае его передозировки [33]. Безопасность пароксетина подтверждена не только клиническими исследованиями, но и данными, содержащимися во Всемирной клинической базе данных [40].

Пароксетин угнетает только 2 изофермента системы цитохрома Р450 – CYP2D6 и СYP3A4 (минимально), и, следовательно, число взаимодействий с другими лекарственными средствами невелико. Пароксетин взаимодействует с некоторыми ТЦА (амитриптилином, нортриптилином, имипрамином и дезипрамином), нейролептиками из группы производных фенотиазина (перфеназином и тиоридазином), антиаритмическими средствами (пропафеноном и флекаинидом) и метопрололом. При совместном назначении с пароксетином необходимо учитывать возможность повышения концентрации этих препаратов в плазме крови. В исследованиях на людях одновременное применение пароксетина с лекарственными средствами, являющимися субстратом для СYP3A4, не сопровождалось существенным изменением их фармакокинетики, поэтому такие комбинации достаточно безопасны [41].

Высокая эффективность пароксетина (Паксила) в сочетании с хорошей переносимостью делает его затратно–эффективной альтернативой ТЦА у больных с депрессиями [42]. Улучшенный профиль безопасности и хорошая переносимость позволяют рассматривать пароксетин в качестве препарата первого ряда у пожилых больных, отличающихся повышенной чувствительностью к побочным эффектам лекарственных средств [29, 38]. Эффективность и безопасность пароксетина у пациентов с разнообразными соматическими заболеваниями доказаны в целенаправленных клинических исследованиях.

В проспективном рандомизированном контролируемом 6–недельном исследовании (n = 81) эффективность и безопасность пароксетина у больных ИБС, перенесших ИМ, изучались в сравнении с нортриптилином [43]. При равной антидепрессивной эффективности выявлены значительные преимущества пароксетина по показателю переносимости. Лечение пароксетином не сопровождалось статистически значимыми изменениями уровня артериального давления (АД), частоты сердечных сокращений (ЧСС), нарушениями сердечного ритма и проводимости. Напротив, в группе нортриптилина ЧСС увеличивалась в среднем на 11 % (с 75 до 83 уд/мин), статистически достоверно увеличилось число случаев ортостатической гипотонии и нарушений процесса реполяризации миокарда по данным ЭКГ. Из–за кардиальных осложнений из исследования выбыл только 1 больной из группы пароксетина и 7 пациентов из группы нортриптилина.

Высокая антидепрессивная эффективность и хорошая переносимость пароксетина больными с сердечно–сосудистыми заболеваниями и патологией ЖКТ с сопутствующими депрессивными расстройствами показаны и в отечественном исследовании [34]. Ни у одного из его участников не было зарегистрировано клинически значимых изменений АД (в т. ч. и ортостатической гипотензии), ЧСС и ЭКГ, связанных с приемом пароксетина. Среди побочных эффектов отмечались тошнота, рвота и диарея. Неблагоприятных лекарственных взаимодействий с соматотропными средствами выявлено не было. Авторы отметили, что пароксетин несколько лучше переносили пациенты с сердечно–сосудистой патологией, чем с заболеваниями ЖКТ.

Более того, результаты фармакоэпидемиологических исследований позволяют предположить наличие у пароксетина кардиопротективного действия. Например, в исследовании случай–контроль, включавшем более 3500 пациентов, применение пароксетина, флуоксетина и сертралина ассоциировалось со значительным снижением риска ИМ по сравнению с применением других антидепрессантов [44].

В многоцентровом двойном слепом рандомизированном плацебо–контролируемом исследовании (n = 75) пароксетин сравнивали с имипрамином у больных ВИЧ–инфекцией и сопутствующей депрессией [45]. При равной эффективности с препаратом сравнения пароксетин превосходил его по переносимости.

Аналогичные результаты были получены и в 8–недельном многоцентровом рандомизированном двойном слепом сравнительном исследовании пароксетина с амитриптилином (n = 188) у больных ревматоидным артритом и депрессией [46]. Пароксетин проявлял сходную эффективность с амитриптилином, но вызывал меньше побочных явлений.

Помимо антидепрессивного действия у больных с ревматоидным артритом и другими хроническими болевыми синдромами пароксетин способствует и облегчению боли. Причем анальгезирующий эффект препарата проявляется независимо от его антидепрессивной и анксиолитической активности как при наличии сопутствующих психических расстройств, так и без них [47].

Механизм анальгезирующего действия пароксетина до конца не ясен. Предполагают, что он связан с удлинением норадренергической и серотонинергической синаптической активности [48]. Кроме того, препарат способен потенцировать действие эндогенных опиатных пептидов и анальгетиков.

Анальгезирующий эффект характерен не только для пароксетина. Он был продемонстрирован в клинических исследованиях и у ТЦА, которые при определенных видах болей, например нейропатических и некоторых вариантах первичных головных болей (головная боль мышечного напряжения, мигрень, абузусная головная боль и др.), приобрели статус препаратов 1–й линии. Преимуществами пароксетина перед ТЦА являются его более высокая безопасность и лучшая переносимость.

Анальгезирующее действие пароксетина продемонстрировано у пациентов с разнообразной неврологической патологией. Так, в 6–недельном сравнительном исследовании с амитриптилином и анальгетиками, включавшем 60 пациентов с хроническим соматоформным болевым расстройством, пароксетин проявлял выраженный антидепрессивный и анальгезирующий эффект и улучшал сон [49]. Оказывая в целом сходный с амитриптилином анальгезирующий и антидепрессивный эффект, пароксетин имел и существенные преимущества перед препаратом сравнения: он значительно лучше переносился больными и быстрее оказывал тимоаналептический эффект, который в 20 % случаев наступал уже к концу первой недели. Эффективность пароксетина в сравнении с анальгетиками также подтверждена документированными параметрами динамики болевого синдрома и психопатологических нарушений [49].

В 9–недельном двойном слепом рандомизированном плацебо–контролируемом исследовании показан анальгезирующий эффект пароксетина у больных с некардиогенной болью в груди [50]. К концу исследования полная ремиссия болевого синдрома наблюдалась у 59 % пациентов в группе пароксетина по сравнению с 43 % в группе плацебо, значительное улучшение – у 67 и 52 % соответственно (р < 0,05).

В небольших клинических исследованиях пароксетин достоверно ослаблял хроническую головную боль, в т. ч. не отвечающую на терапию другими лекарственными средствами и их комбинациями [51, 52]. Он может применяться и для профилактики мигрени у пациентов с сопутствующей депрессией в случае, когда стандартная терапия оказалась неэффективной [53, 54].

Пароксетин снижает тяжесть и частоту боли при синдроме раздраженной толстой кишки у больных как страдающих депрессивными расстройствами, так и без них [55].

При диабетической полинейропатии по эффективности купирования болей пароксетин не уступает ТЦА [56]. Преимуществом пароксетина перед ТЦА у больных СД помимо лучшей переносимости является и отсутствие негативного влияния на контроль гликемии. Более того, в слепом рандомизированном плацебо–контролируемом исследовании показана способность пароксетина повышать чувствительность к инсулину и улучшать контроль гликемии у женщин с СД типа 2 и сопутствующей легкой депрессией [57]. Результаты этого исследования позволили авторам рекомендовать включение пароксетина в стандарты лечения СД типа 2 даже у тех пациентов, которые в полной мере не соответствуют критериям назначения антидепрессивной терапии. Кроме того, пароксетин способствует и устранению тревожных состояний, которые часто сопутствуют СД [58].

Пароксетин является эффективным средством для лечения депрессии у пациентов с болезнью Паркинсона. Достоинствами препарата у этих больных являются хорошая переносимость и отсутствие негативного влияния на психомоторную функцию [59, 60].

Эффективность пароксетина при посттравматическом стрессовом расстройстве доказана не менее чем в трех плацебо–контролируемых исследованиях [61]. Препарат улучшал сон и другие симптомы заболевания у больных обоего пола с сопутствующей депрессией и без нее и значительно повышал трудоспособность пациентов.

В плацебо–контролируемом исследовании показана способность пароксетина облегчать симптомы предменструальной дисфории, являющейся одним из самых распространенных соматоформных проявлений депрессии [62]. Причем эффективным оказался как непрерывный режим приема препарата, так и прерывистый (только в лютеиновую фазу цикла).

Пароксетин проявляет высокую эффективность и при лечении депрессии у онкологических больных.

В клинических исследованиях пароксетин эффективно устранял приливы и нарушения сна у женщин в постменопаузе с раком молочной железы в анамнезе и без него [63, 64]. Применение пароксетина для устранения вазомоторных симптомов в менопаузе рекомендовано Американской коллегией акушеров и гинекологов [65]. Имеются данные о возможности использования препарата с той же целью у мужчин с раком предстательной железы, получающих антиандрогенную терапию [66].

В рандомизированном двойном слепом многоцентровом сравнительном исследовании с амитриптилином, включавшем 175 женщин с раком молочной железы различных стадий и депрессией, пароксетин продемонстрировал равную эффективность с амитриптилином [67]. При этом побочные эффекты наблюдались у 53,4 % пациенток в группе пароксетина и у 59,6 % – в группе амитриптилина. Среди побочных эффектов пароксетина наиболее часто отмечались тошнота и лейкопения, однако они могли быть обусловлены сопутствующей химиотерапией. Выраженный антидепрессивный эффект пароксетина у этой категории больных был подтвержден и в другом недавно проведенном исследовании [68]. Продемонстрированы высокая эффективность и хорошая переносимость пароксетина у больных с онкогематологическими заболеваниями, получавших препарат на фоне химиотерапии или поддерживающей фармакотерапии [69].

Заключение

Таким образом, в непосредственных сравнительных исследованиях с ТЦА у соматических больных пароксетин (Паксил) по крайней мере не уступал по эффективности препаратам сравнения, реже вызывал побочные эффекты и лучше переносился больными. Практически во всех исследованиях в группе пароксетина реже наблюдались и серьезные побочные эффекты, ставшие причиной отмены лечения.

Продолжающиеся исследования выявляют все новые благоприятные эффекты пароксетина в общесоматической практике. Например, в двух клинических исследованиях показано, что пароксетин по сравнению с плацебо значительно снижает частоту рецидивирования спонтанных обморочных состояний в случаях, когда оказалась неэффективной или плохо переносилась стандартная лекарственная терапия [70, 71].

Результаты клинических исследований Паксила и опыт его широкого применения в медицинской практике свидетельствуют о высокой антидепрессивной, анксиолитической и анальгезирующей эффективности препарата, благоприятном профиле безопасности, невысоком потенциале клинически значимых лекарственных взаимодействий и хорошей переносимости больными с различными соматическими заболеваниями. Это позволяет зарубежным и отечественным исследователям рекомендовать пароксетин (Паксил) в качестве препарата 1–й линии для лечения депрессивных и тревожных расстройств у соматических пациентов. Не зависимые от антидепрессивного действия анальгезирующие свойства пароксетина могут расширить сферу его применения в общесоматической практике у больных, не страдающих психическими расстройствами.

Список литературы

  1. Wells KB, et al. Caring for depression. Cambridge, Mass: Harvard University Press, 1996.
  2. Jiang W, Alexander J, Christopher E, et al. Relationship of depression to increased risk of mortality and rehospitalization in patients with congestive heart failure. Arch Intern Med 2001;161: 1849–56.
  3. Погосова Г.В. Антидепрессанты в кардиологической практике // Лечащий врач. 2002. № 7–8.
  4. Ariyo AA, Haan M, Tangen CM, et al. For the Cardiovascular Health Study Collaborative Research Group. Depressive symptoms and risks of coronary heart disease and mortality in elderly Americans. Circulation 2000;102:1773–79.
  5. Williams LS. Depression and stroke: cause or consequence? Semin Neurol 2005;25(4):396–409.
  6. Hsieh LP, Kao HJ. Depressive symptoms following ischemic stroke: a study of 207 patients. Acta Neurol Taiwan 2005;14:187–90.
  7. Khan F. Poststroke depression. Aust Fam Physician 2004;33:831–34.
  8. Splinter M. Depression and stroke. Program and abstracts of the American College of Clinical Pharmacy 2005 Annual Meeting; 2005; San Francisco, California.
  9. Rundell JR, Wise MG. American Psychiatric Press Essentials of Consultation-Liaison Psychiatry, Washington: American Psychiatric Press, 1999.
  10. Антидепрессанты в неврологической практике // Трудный пациент. 2006. № 3.
  11. Murray CJ, Lopez AD. The global burden of disease. Geneva: WHO, 1996.
  12. Kessler RC, McGonagle KA, Zhao S, et al. Lifetime and 12-month prevalence of DSM-III-R psychiatric disorders in the United States: results from the National Comorbidity Survey. Arch Gen Psychiatry 1994;51:8–19.
  13. Hays RD, Wells KB, Sherbourne CD, et al. Functioning and well-being outcomes of patients with depression compared with chronic general medical illnesses. Arch Gen Psychiatry 1995;52:11–19.
  14. Dunham NC, Sager MA. Functional status, symptoms of depression, and the outcomes of hospitalization in community-dwelling elderly patients. Arch Fam Med 1994;3:676–81.
  15. Jaffe A, Froom J, Galambos N. Minor depression and functional impairment. Arch Fam Med 1994;3:1081–86.
  16. Frasure-Smith N, Lesperance F. Depression following myocardial infarction: impact on 6-month survival. JAMA 1993;270:1819–25.
  17. Lesperance F, Frasure-Smith N, Talajic M. Major depression before and after myocardial infarction: its nature and consequences. Psychosom Med 1996;58:99–110.
  18. Greenberg P, et al. The economic burden of depression in 1990. J Clin Psychiatry 1993;54:405–18.
  19. Katzelnick DJ, Simon GE, Pearson SD, et al. Randomized trial of a depression management program in high utilizers of medical care. Arch Fam Med 2000;9:345–51.
  20. Gill D, Hatcher S. Antidepressants for depression in medical illness. Cochrane Database Syst Rev 2000;(4):CD001312.
  21. MacGillivray S, Arroll B, Hatcher S, et al. Efficacy and tolerability of selective serotonin reuptake inhibitors compared with tricyclic antidepressants in depression treated in primary care: systematic review and meta-analysis. BMJ 2003;326:1014.
  22. Williams JW, Mulrow CD, Chiquette E, et al. A systematic review of newer pharmacotherapies for depression in adults: evidence report summary. Ann Intern Med 2000;132:743–56.
  23. Alvarez W, Pickworth KK. Safety of Antidepressant Drugs in the Patient With Cardiac Disease: A Review of the Literature. Pharmacotherapy 2003;23: 754–71.
  24. Harrigan RA, Brady WJ. ECG abnormalities in tricyclic antidepressant ingestion. Am J Med 2000; 108:2–8.
  25. Jo SH, Youm JB, Lee CO, at al. Blockade of the HERG human cardiac K(+) channel by the antidepressant drug amitriptyline. Br J Pharmacol 2000;129:1474–80.
  26. Teschemacher AG, Seward EP, Hancox JC, at al. Inhibition of the current of heterologously expressed HERG potassium channels by imipramine and amitriptyline. Br J Pharmacol 1999;128:479–85.
  27. Feenstra J, Grobbee DE, Remme WJ, at al. Drug-induced heart failure. J Am Coll Cardiol 1999; 33:1152–62.
  28. Kroenke K, West SL, Swindle R, et al. Similar effectiveness of paroxetine, fluoxetine, and sertraline in primary care: a randomized trial. JAMA 2001;286: 2947–55.
  29. Dunbar GC. Paroxetine in the elderly: a comparative meta-analysis against standard antidepressant pharmacotherapy. Pharmacology 1995;51(3): 137–44.
  30. Montgomery SA. A meta-analysis of the efficacy and tolerability of paroxetine versus tricyclic antidepressants in the treatment of major depression. Int Clin Psychopharmacol 2001;16(3):169–78.
  31. Heydorn WE. Paroxetine: a review of its pharmacology, pharmacokinetics and utility in the treatment of a variety of psychiatric disorders. Expert Opin Investig Drugs 1999;8(4):417–41.
  32. Wagstaff AJ, Cheer SM, Matheson AJ, et al. Spotlight on paroxetine in psychiatric disorders in adults. CNS Drugs 2002;16(6):425–34.
  33. Bourin M, Chue P, Guillon Y. Paroxetine: a review. CNS Drug Rev 2001;7(1):25–47.
  34. Дробижев М.Ю. Сыркин А.Л., Иванов С.В. и др. Пароксетин при лечении депрессий у больных общесоматического стационара // Психиатрия и психофармакотерапия. 2000. № 2(4). С. 14–17.
  35. Hawley CJ, McPhee S, Quick SJ, et al. A review of the psychomotor effects of paroxetine. Int Clin Psychopharmacol 1997;12(1):13–18.
  36. Hiemke C. Paroxetine: pharmacokinetics and pharmacodynamics. Fortschr Neurol Psychiatr 1994; 62(Suppl. 1):2–8.
  37. Holliday SM, Plosker GL. Paroxetine. A review of its pharmacology, therapeutic use in depression and therapeutic potential in diabetic neuropathy. Drugs Aging 1993;3(3):278–99.
  38. Dunner DL. An overview of paroxetine in the elderly. Gerontology 1994;40(Suppl. 1):21–7.
  39. Jenner PN. Paroxetine: an overview of dosage, tolerability, and safety. Int Clin Psychopharmacol 1992;6(Suppl. 4):69–80.
  40. Dunner D, Kumar R. Paroxetine: a review of clinical experience. Pharmacopsychiatry 1998;31(3): 89–101.
  41. Martin DE, Zussman BD, Everitt DE, et al. Paroxetine does not affect the cardiac safety and pharmacokinetics of terfenadine in healthy adult men. J Clin Psychopharmacol 1997;17(6):451–59.
  42. Wilde MI, Whittington R. Paroxetine. A pharmacoeconomic evaluation of its use in depression. Pharmacoeconomics 1995;8(1):62–81.
  43. Roose SP, Laghrissi-Thode F, Kennedy JS, et al. Comparison of paroxetine and nortriptyline in depressed patients with ischemic heart disease. JAMA 1998;279:287–91.
  44. Sauer WH, Berlin JA, Kimmel SE. Selective Serotonin Reuptake Inhibitors and Myocardial Infarction. Circulation 2001;104:1894.
  45. Elliott AJ, Uldall KK, Bergam K, et al. Randomized, placebo-controlled trial of paroxetine versus imipramine in depressed HIV-positive outpatients. Am J Psychiatry 1998;155:367–72.
  46. Bird H, Broggini M. Paroxetine versus amitriptyline for treatment of depression associated with rheumatoid arthritis: a randomized, double blind, parallel group study. J Rheumatol 2000;27(12):2791–97.
  47. Masand PS, Narasimhan M, Patkar AA. Paroxetine for somatic pain associated with physical illness: a review. Prim Care Companion J Clin Psychiatry 2006;8:122–30.
  48. Stout SS, Somerset WI, Miller A, et al. Paroxetine use in medically ill patients. Psychopharmacol Bull 2003;37(Suppl. 1):108–22.
  49. Аведисова А.С., Чахава К.О. Применение антидепрессантов при хроническом соматоформном болевом расстройстве. Тезисы докладов Российской научно-практической конференции с международным участием “Клинические и теоретические аспекты боли”. М., 2001.
  50. Doraiswamy PM, Hellegers C, Varia I, et al. Randomized controlled trial of paroxetine for unexplained chest pain. Presented at the 155th annual meeting of the American Psychiatric Association: 2002; Philadelphia.
  51. Foster CA, Bafaloukos J. Paroxetine in the treatment of chronic daily headache. Headache 1994;34(10):587–89.
  52. Holroyd KA, Labus JS, O'Donnell FJ, et al. Treating chronic tension-type headache not responding to amitriptyline hydrochloride with paroxetine hydrochloride: a pilot evaluation. Headache 2003; 43(9):999–1004.
  53. Landy S, McGinnis J, Curlin D, et al. Selective serotonin reuptake inhibitors for migraine prophylaxis. Headache 1999;39(1):28–32.
  54. Jung AC, Staiger T, Sullivan M. The efficacy of selective serotonin reuptake inhibitors for the management of chronic pain. J Gen Intern Med 1997;12:384–89.
  55. Masand PS, Gupta S, Schwartz TL, et al. Paroxetine in Patients With Irritable Bowel Syndrome: A Pilot Open-Label Study. Prim Care Companion J Clin Psychiatry 2002;4(1):12–16.
  56. Galer В. The Clinical Handbook of Neuropathic Pain. Education Program Syllabus. American Academy of Neurology 52 Annual Meeting. 2000, USA.
  57. Paile-Hyvarinen M, Wahlbeck K, Eriksson JG. Quality of life and metabolic status in mildly depressed women with type 2 diabetes treated with paroxetine: a single-blind randomised placebo controlled trial. BMC Fam Pract 2003;4:7.
  58. Gulseren L, Gulseren S, Hekimsoy Z, et al. Comparison of fluoxetine and paroxetine in type II diabetes mellitus patients. Arch Med Res 2005;36(2):159–65.
  59. Ceravolo R, Nuti A, Piccinni A, et al. Paroxetine in Parkinson's disease: effects on motor and depressive symptoms. Neurology 2000;55(8):1216–18.
  60. Tesei S, Antonini A, Canesi M, et al. Tolerability of paroxetine in Parkinson's disease: a prospective study. Mov Disord 2000;15(5):986–89.
  61. Stein DJ, Davidson J, Seedat S, et al. Paroxetine in the treatment of post-traumatic stress disorder: pooled analysis of placebo-controlled studies. Expert Opin Pharmacother 2003;4(10):1829–38.
  62. Pearlstein T. Selective serotonin reuptake inhibitors for premenstrual dysphoric disorder: the emerging gold standard? Drugs 2002;62(13):1869–85.
  63. Stearns V, Isaacs C, Rowland J, et al. A pilot trial assessing the efficacy of paroxetine hydrochloride (Paxil) in controlling hot flashes in breast cancer survivors. Ann Oncol 2000;11(1):17–22.
  64. Stearns V, Slack R, Greep N, et al. Paroxetine is an effective treatment for hot flashes: results from a prospective randomized clinical trial. J Clin Oncol 2005;23(28):6919–30.
  65. Stearns V. Serotonergic agents as an alternative to hormonal therapy for the treatment of menopausal vasomotor symptoms. Treat Еndocrinol 2006;5(2):83–87.
  66. Naoe M, Ogawa Y, Shichijo T, et al. Pilot evaluation of selective serotonin reuptake inhibitor antidepressants in hot flash patients under androgen-deprivation therapy for prostate cancer. Prostate Сancer Prostatic dis 2006.
  67. Moslinger-Gehmayr R, Zaninelli R, Contu A, et al. A double-blind comparative study of the effectiveness and tolerance of paroxetine and amitriptyline in treatment of breast cancer patients with clinically assessed depression. Zentralbl Gynakol 2000;122(4):195–202.
  68. Roscoe JA, Morrow GR, Hickok JT, et al. Effect of paroxetine hydrochloride (Paxil) on fatigue and depression in breast cancer patients receiving chemotherapy. Breast Cancer Res Treat 2005;89: 243–49.
  69. Pae CU, Kim YJ, Won WY, et al. Paroxetine in the treatment of depressed patients with haematological malignancy: an open-label study. Hum Рsyhopharmacol 2004;19:25–29.
  70. Di Girolamo E, Di Iorio C, Sabatini P, et al. Effects of paroxetine hydrochloride, a selective serotonin reuptake inhibitor, on refractory vasovagal syncope: a randomized, double-blind, placebo-controlled study. J Am Coll Cardiol 1999;33:1227–30.
  71. Di Girolamo E, Di Iorio C, Leonzio L, et al. Effectiveness of paroxetine in the treatment of refractory vasovagal syncope in young patients. G Ital Cardiol 1999;29:1472–77.
Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.