Рисперидон в терапии шизофрении и других нервно-психических расстройств

В современном мире нервно–психические расстройства относятся к числу наиболее широко распространенных заболеваний. По подсчетам ВОЗ, на протяжении жизни их переносят около 450 млн человек [1], поэтому доля людей в общей популяции, получающих антипсихотические препараты, крайне велика [2]. Наиболее частой причиной назначения антипсихотических средств является шизофрения, хотя они широко применяются и при других психиатрических состояниях (например, биполярных расстройствах, болезни Альцгеймера и т. д.).

Распространенность шизофрении составляет примерно 1 % [3]. Обычно заболевание начинается в позднем подростковом или юношеском возрасте и имеет хроническое течение, характеризующееся острыми приступами с различными периодами ремиссий между ними. У половины пациентов заболевание протекает на протяжении всей жизни и требует постоянного приема лекарственных средств [4].

Острые эпизоды шизофрении чаще проявляются позитивными клиническими симптомами – бредом, галлюцинациями, нарушениями мышления и речи, изменениями настроения, нередко кататоническими феноменами. У пациентов с хроническими формами заболевания развиваются, кроме того, негативные симптомы – отсутствие влечений и инициативы, социальная отгороженность и уплощение эмоциональной выразительности. Наряду с позитивными и негативными симптомами к первичным признакам шизофрении относят и нарушения когнитивной функции. Когнитивный дефицит рассматривается не только в качестве интегративного показателя объема и тяжести процессуальных психопатологических проявлений, но и как возможная мишень для терапевтического воздействия [5]. Предполагают, что исследование когнитивных функций может способствовать выбору наиболее адекватных вариантов терапии уже на начальном этапе заболевания и определять направление дальнейших лечебно–реабилитационных мероприятий.

Шизофрения влечет за собой инвалидизацию и высокую смертность – приблизительно в 2 раза выше, чем у населения в целом. В частности, смертность от сердечно–сосудистых заболеваний у больных шизофренией в 2–3 раза превышает таковую в общей популяции. Около 10 % пациентов с шизофренией кончают жизнь самоубийством. Суицидальные мысли возникают у 40 % больных, а суицидальные попытки отмечаются у 23 % [6]. Ежегодные прямые и косвенные расходы, связанные с шизофренией, в начале 1990–х гг. в США составили 32,5–65 млрд долл., экономические последствия завершенных суицидальных попыток – около 7 млрд [7, 8]. В 1990 г. на шизофрению пришлось 2,5 % всех расходов здравоохранения США и 22 % – расходов психиатрической помощи [7]. В экономически развитых странах шизофрения является одной из основных причин госпитализации.

Эффективные антипсихотические средства были введены в медицинскую практику в середине прошлого столетия, однако поиск новых препаратов для лечения шизофрении не прекращается. Это обусловлено резистентностью к традиционным (“типичным”) нейролептикам, которая наблюдается примерно у 20–30 % впервые заболевших лиц, отсутствием у традиционных антипсихотических средств выраженного влияния на негативную симптоматику и их тяжелыми, в т. ч. необратимыми, побочными эффектами, в частности поздней дискинезией. Последняя развивается у 5–45 % больных шизофренией, получавших типичные нейролептики [9].

Новая эра антипсихотической терапии началась после разработки первого атипичного препарата, клозапина, запатентованного в 1960 г. Его “атипичность” заключалась прежде всего в практически полном отсутствии экстрапирамидных побочных эффектов. Другие важные преимущества клозапина перед предшественниками – положительное влияние на негативную симптоматику и эффективность в отношении позитивных симптомов у тяжелых больных, плохо отвечающих на лечение традиционными нейролептиками [10]. Однако в середине 1970–х гг. применение клозапина в ряде стран было приостановлено, т. к. оно ассоциировалось с существенным повышением риска агранулоцитоза и смерти. Опыт использования клозапина в 1970–80–х гг. в других странах (Германия, Китай, скандинавские страны) показал, что при тщательном мониторинге и своевременной отмене препарата в случае выявления признаков поражений крови его безопасность значительно повышается [11]. Эти наблюдения послужили основанием для возвращения клозапина на рынок Великобритании в 1989 г. и США – в 1990 г. В 1990–е гг. были разработаны и новые атипичные нейролептики, одним из которых был рисперидон. В настоящее время атипичные нейролептики рассматриваются как препараты первой линии при лечении различных психотических расстройств, включая шизофрению.

Фармакодинамические и фармакокинетические свойства рисперидона

Рисперидон является производным бензизоксазола и по химической структуре отличается от клозапина и оланзапина, относящихся к группе дибензодиазепинов. Он обладает высоким сродством к серотониновым (5–HT2), дофаминовым (D2) и альфа1–адренергическим рецепторам [12]. Препарат связывается также с H1–гистаминовыми рецепторами, однако его сродство к ними значительно ниже, чем у большинства других атипичных нейролептиков, что объясняется слабым седативным потенциалом рисперидона. Антипсихотическое действие препарата связывают с блокадой D2–рецепторов мезолимбической и мезокортикальной систем. Антагонистическое действие по отношению к 5–HT2–рецепторам обусловливает уменьшение выраженности негативных симптомов шизофрении.

В экспериментальных исследованиях рисперидон превосходил галоперидол по D2–блокирующей активности в 1,5–3,5 раза, однако значительно реже вызывал каталепсию [13]. По степени сродства к дофаминергическим рецепторам он также превосходил клозапин, оланзапин и кветиапин. В исследовании на людях, включавшем девять пациентов, получавших 7–14–дневные курсы рисперидона в фиксированных суточных дозах от 2 до 6 мг, он проявлял сходное с традиционными нейролептиками сродство к D2–рецепторам, но более выраженное по сравнению с клозапином [14].

На 5–HT2–рецепторы рисперидон оказывает более сильное влияние, чем традиционные нейролептики. Однако его сродство к 5–HT2–рецепторам ниже, чем у большинства атипичных нейролептиков, что, возможно, определяет значительно меньшее влияние рисперидона на массу тела больных. С одной стороны, сбалансированный антагонизм препарата по отношению к центральным серотонинергическим и дофаминергическим рецепторам (соотношение сродства 5–HT2альфа/D2 примерно равно 20) способствует значительному снижению риска возникновения экстрапирамидной симптоматики по сравнению с традиционными нейролептиками [15, 16]. Этому способствует и блокирование рисперидоном альфа1–адренергических рецепторов типа А [17]. С другой стороны, a1–адреноблокирующий эффект рисперидона может стать причиной развития ортостатической гипотензии.

Рисперидон хорошо всасывается после введения внутрь, достигая пиковых концентраций в течение 1–2 часов. Пища не оказывает влияния на биодоступность препарата. Биотрансформация рисперидона происходит в печени с участием изоферментов системы цитохрома P450, в основном CYP 2D6, и приводит к образованию 9–гидроксирисперидона, аналогичного по активности самому препарату.

Концентрации активных веществ (рисперидона и метаболита) не различаются у быстрых и медленных инактиваторов. Период полувыведения активной антипсихотической фракции составляет около 24 часов. В диапазоне доз от 0,5 до 25 мг кинетика рисперидона носит линейный характер, т. е. его концентрации в крови повышаются пропорционально повышению доз. Препарат выводится из организма преимущественно (70 %) с мочой и частично с желчью. Его клиренс снижается у лиц с выраженным нарушением функции печени или почек. Концентрации рисперидона в крови могут также повышаться при одновременном применении с клозапином, пароксетином и флуоксетином [18, 19]. Напротив, карбамазепин ускоряет клиренс рисперидона [20]. Метаболизм рисперидона может изменяться под влиянием лекарственных средств, влияющих не только на CYP 2D6, но и на CYP 3A4, однако клинические последствия этих лекарственных взаимодействий минимальны [21].

Рисперидон безопасен в достаточно большом диапазоне концентраций – от 25 до 150 мкг/л, что позволяет считать его препаратом с расширенным терапевтическим индексом [22]. Благоприятное соотношение польза/риск обусловливает широкое применение рисперидона в медицинской практике. В частности, в Северной Америке он является наиболее часто назначаемым нейролептиком [12].

Помимо лечения шизофрении и других психотических состояний рисперидон показан и для профилактики обострений у пациентов с шизофренией. Его также применяют:

• при поведенческих расстройствах у больных с деменцией при проявлении симптомов агрессивности (вспышки гнева, физическое насилие), нарушениях психической деятельности (возбуждение, бред) или психотических симптомах;
• в качестве вспомогательного препарата при лечении маний при биполярных расстройствах;
• в качестве вспомогательного препарата при лечении расстройств поведения у взрослых и подростков старше 15 лет со сниженным интеллектуальным уровнем или задержкой умственного развития в случаях, когда в клинической картине болезни превалирует деструктивное поведение (агрессивность, импульсивность, аутоагрессия).

Эффективность рисперидона при шизофрении

Антипсихотическая эффективность рисперидона была доказана в 4–, 6– и 8–недельных плацебо–контролируемых исследованиях [12]. Рисперидон активно изучали также в сравнительных клинических исследованиях с типичными нейролептиками. В большинстве из них препаратом сравнения был галоперидол. Так, в 8–недельном двойном слепом рандомизированном исследовании Canadian Risperidone Study (145 больных с диагнозом хронической шизофрении) рисперидон в разных суточных дозах (2, 6 и 10 мг) сравнивали с плацебо и галоперидолом (20 мг). Наиболее эффективной и безопасной оказалась доза 6 мг/сут [23], в которой рисперидон вызвал почти 20 %–ное снижение баллов по Шкале позитивных и негативных симптомов (Positive and Negative Syndrome Scale – PANSS) у 72,7 % пациентов, что на 25 % превысило эффективность галоперидола (47,6 %), однако разница не достигла статистической значимости. Оба препарата в равной степени влияли на позитивную симптоматику, а по влиянию на негативные симптомы рисперидон достоверно превосходил галоперидол. Значительно большая польза рисперидона по сравнению с галоперидолом была выявлена и при оценке по подшкале общей психопатологии.

Необходимо подчеркнуть, что на ранних стадиях исследования доля пациентов, выбывших из–за неэффективности лечения, составила 63 % в группе плацебо, 52 % – в группе галоперидола и лишь 4,5 % – в группе рисперидона.

Риск развития паркинсонизма при применении рисперидона в суточной дозе 6 мг был сопоставим с таковым плацебо и значительно ниже по сравнению с риском при использовании галоперидола. Рисперидон, в отличие от галоперидола и плацебо, уменьшал частоту развития дискинезий.

В аналогичном исследовании, проведенном в США, рисперидон превосходил галоперидол и плацебо по эффективности в отношении позитивных и негативных симптомов, а также значительно реже галоперидола вызывал экстрапирамидные расстройства [24]. В большом европейском исследовании не удалось выявить явных преимуществ рисперидона перед галоперидолом в отношении эффективности у больных шизофренией, но, как и в североамериканских исследованиях, было продемонстрировано его превосходство в отношении снижения риска экстрапирамидной симптоматики [25].

Обобщенный анализ результатов восьми сравнительных исследований рисперидона с традиционными нейролептиками показал, что он превосходит препараты сравнения по влиянию на негативную симптоматику [26]. Различие в показателях PANSS составило 0,74 и оказалось на грани достоверности (р = 0,058).

В целом, согласно результатам мета–анализа 11 рандомизированных контролируемых исследований (2513 пациентов), клиническое улучшение (снижение исходных показателей по Краткой психиатрической шкале (Brief PsychiatricRating Scale – BPRS) и PANSS на 20 % отмечалось у большей части пациентов при лечении рисперидоном, чем при лечении типичными нейролептиками, но абсолютная разница была небольшой (57 против 52 %) [26]. Пациенты, получавшие рисперидон, реже нуждались в назначении корректоров экстрапирамидных симптомов (22,9 и 38,4 % соответственно), хотя частота использования последних возрастала при увеличении дозы рисперидона (более 8 мг). Из исследований реже выбывали пациенты, получавшие рисперидон, чем пациенты из группы сравнения.

Аналогичные преимущества рисперидона перед галоперидолом были продемонстрированы и в другом мета–анализе [27].

Еще в одном мета–анализе, включавшем 12 двойных слепых рандомизированных исследований продолжительностью не более 8 недель (1056 больных, получавших рисперидон и 703 больных, получавших другие нейролептики, в т. ч. 473 – галоперидол), была продемонстрирована более высокая эффективность рисперидона по сравнению не только с галоперидолом, но и с другими антипсихотическими препаратами [28]. Так, снижение исходных показателей PANSS на 20 % наблюдалось у 65,9 % пациентов, получавших рисперидон, у 54,3 % – галоперидол и у 54,9 % – другие антипсихотические препараты, на 30 % – у 54,0; 46,6 и 46,5 %, на 40 % и более – у 43,8; 33,7 и 34,4 % соответственно. В целом снижение исходных показателей PANSS под влиянием лечения достоверно чаще наблюдалось в группе рисперидона (–24,7), чем в группе других нейролептиков (–19,8; p < 0,01), включая галоперидол (–19,8; p < 0,05). Кроме того, рисперидон превосходил препараты сравнения в отношении улучшения позитивных симптомов: –7,8 против –6,3 для других нейролептиков (p < 0,01) и –7,1 для галоперидола.

Мета–анализ, целенаправленно оценивавший влияние рисперидона на негативные симптомы шизофрении, также выявил его преимущества перед традиционными антипсихотическими препаратами: применение рисперидона в суточной дозе 4–8 мг повышало вероятность улучшения негативных симптомов по сравнению с применением галоперидола, перфеназина и зуклопентиксола в 1,43 раза [29]. В целом рисперидон примерно на 25 % эффективнее традиционных нейролептиков влияет на позитивные симптомы шизофрении и на 60 % – на негативные [27].

Кроме того, рисперидон превосходит традиционные нейролептики по эффективности устранения таких симптомов шизофрении, как враждебность и агрессия [30], а также быстрее и значительно лучше галоперидола устраняет симптомы тревоги и депрессии [31]. К преимуществам рисперидона перед галоперидолом также относят более быстрое развитие антипсихотического действия [17]. Принципиальным отличием рисперидона от традиционных нейролептиков является и его благоприятное влияние на когнитивные функции больных шизофренией [32].

Превосходство рисперидона перед традиционными нейролептиками было подтверждено и результатами большого (684 пациента) 2–летнего проспективного исследования в условиях реальной медицинской практики [33]. У больных, получавших рисперидон, наблюдались более благоприятные клинические исходы (уменьшение психиатрических симптомов и побочных эффектов) по сравнению с пациентами, получавшими традиционные нейролептики, а также улучшение качества жизни, связанного со здоровьем (HRQOL).

В клинических исследованиях проводилось сравнение рисперидона и с другими атипичными нейролептиками. Наибольшее количество исследований было посвящено сравнительной оценке рисперидона и оланзапина. В них были получены противоречивые результаты. В целенаправленном мета–анализе не удалось выявить существенную разницу в эффективности этих препаратов у больных шизофренией [34].

В других мета–анализах продемонстрирована равная эффективность при шизофрении рисперидона, оланзапина и амисулприда [35], а также оланзапина, кветиапина и рисперидона [36].

Еще в одном мета–анализе было показано, что при шизофрении сертиндол и кветиапин проявляют равную с галоперидолом эффективность, в то время как рисперидон и оланзапин превосходят его [37]. Что же касается негативной симптоматики, то в этом мета–анализе удалось продемонстрировать преимущества рисперидона и оланзапина перед галоперидолом, сертиндол проявлял равную эффективность с типичным нейролептиком, а кветиапин даже несколько уступал ему. В непосредственном сравнительном многоцентровом исследовании CAFE (Comparison of Atypicals in First Episode Psychosis) рисперидона с оланзапином и кветиапином у больных с первым эпизодом шизофрении эффективность этих препаратов оказалась равной [38]. В краткосрочном (8 недель) [39] и длительном (1 год) исследованиях [40] была также показана равная эффективность рисперидона с зипрасидоном у больных шизофренией и шизоаффективными расстройствами.

Результаты ряда исследований подтверждают эффективность рисперидона и при шизофрении, резистентной к традиционным нейролептикам [41–44]. В сравнительном исследовании с клозапином у больных с рефрактерной к лечению шизофренией рисперидон проявлял равную с препаратом сравнения эффективность, но значительно реже вызывал прибавку веса и седацию [44].

Эффективность рисперидона при других психических расстройствах

Мета–анализ шести клинических исследований (1343 пациента) продемонстрировал равную эффективность рисперидона с галоперидолом в редукции маниакальных симптомов при применении в виде монотерапии или в качестве вспомогательного препарата к литию или противосудорожному средству [45]. Монотерапия рисперидоном маниакальных эпизодов у больных с биполярными расстройствами эффективна длительное время и хорошо переносится пациентами [46].

Рисперидон нашел достаточно широкое применение при расстройствах поведения как у взрослых, так и у детей. В рандомизированном исследовании с участием 37 взрослых пациентов он значительно превосходил плацебо по способности улучшать патологическое поведение [47]. Результаты исследований у детей позволяют рассматривать рисперидон в качестве полезного средства в педиатрии для коррекции расстройств поведения и психотических симптомов, ассоциированных с разнообразными психиатрическими заболеваниями. Доказана эффективность рисперидона в терапии поведенческих расстройств у детей с аутизмом [48–51]. Препарат эффективен и безопасен для лечения деструктивного поведения у детей со сниженным интеллектом, в т. ч. при длительном применении [52]. У детей с деструктивным поведением рисперидон позволяет значительно снизить агрессивность и выраженность психотических симптомов.

В ряде исследований была показана эффективность рисперидона в низких дозах (1–2 мг/сут) у пациентов с деменцией [53–56]. Его преимуществом перед другими мощными нейролептиками у этих больных является меньший риск экстрапирамидных нарушений, а также седативных и антихолинергических побочных эффектов, особенно опасных для лиц пожилого возраста [11]. В большом исследовании CATIE–AD (Clinical Antipsychotic Trials in Intervention Effectiveness–Alzheimer's Disease Study), проведенном по инициативе Национального института психического здоровья США, было определено три атипичных нейролептика, применение которых у пациентов с болезнью Альцгеймера ассоциировалось с наиболее высокой эффективностью и выраженным улучшением нейропсихотических симптомов по сравнению с плацебо [57]. Ими оказались рисперидон, оланзапин и кветиапин. При предварительном анализе первой из трех фаз этого исследования не удалось показать преимущества какого–либо из этих препаратов по показателю эффективности, однако их применение ассоциировалось с разной частотой отдельных побочных эффектов. Следует отметить, что дизайн исследования предусматривал оценку препаратов в условиях реальной медицинской практики и был лишен многих ограничений рандомизированных клинических испытаний.

К сожалению, недавно проведенный анализ 17 плацебо–контролируемых 10–недельных исследований с участием 5106 пациентов показал, что применение оланзапина, арипипразола, кветиапина и рисперидона при психозах, связанных с деменцией, ассоциируется c повышением смертности пожилых больных (4,5 против 2,6 % в группе плацебо) [58]. Большинство смертей было обусловлено сердечно–сосудистыми (сердечная недостаточность, внезапная смерть) или инфекционными (пневмония и др.) причинами. Риск летальных исходов повышался в 1,6–1,7 раза при лечении атипичными нейролептиками всех классов, поэтому он рассматривается как их групповое свойство. Это послужило основанием для включения в инструкцию по применению атипичных нейролептиков предостережения в отношении их использования у пожилых пациентов при психозах, связанных с деменцией.

Рисперидон в дополнение к антидепрессантам применяют в качестве аугментирующего средства у больных с резистентными депрессиями [59]. Считают, что сам рисперидон обладает антидепрессивными свойствами, которые могут быть обусловлены его влиянием на бета1–адренорецепторы [22].

Несмотря на то что рисперидон, как и клозапин, может вызывать обсессивно–компульсивные симптомы (вероятно, вследствие серотонинергической активности), его добавление к селективным ингибиторам обратного захвата серотонина позволяло повышать эффективность терапии обсессивно–компульсивного расстройства [60, 61]. Результаты небольшого исследования позволяют предполагать высокую эффективность рисперидона при синдроме Туретта [62].

Безопасность рисперидона

Применение рисперидона ассоциируется с дозозависимым повышением частоты экстрапирамидных расстройств. Однако риск этого осложнения минимален при правильном подборе доз и поддержании терапевтических концентраций препарата в крови в диапазоне от 25 до 150 мкг/л. Более того, даже при применении в дозах до 16 мг/сут в исходных показателях Шкалы оценки экстрапирамидных симптомов (Extrapyramidal Symptom Rating Scale – ESRS) он вызывает меньше изменений, чем галоперидол [63].

Рисперидон может вызывать ортостатическую гипотонию и рефлекторную тахикардию. Для профилактики ортостатической гипотонии лечение следует начинать с низких доз, например, у пожилых пациентов начальная доза должна составлять 0,5 мг. Другие распространенные побочные эффекты рисперидона включают седацию, снижение сексуального влечения, нарушение эрекции и прибавку веса [23, 41]. Однако, согласно результатам систематического обзора 80 клинических исследований различных атипичных нейролептиков, последний эффект выражен у рисперидона слабее, чем у большинства других препаратов, за исключением зипрасидона [64]. Результаты другого систематического обзора свидетельствуют, что прибавка веса при лечении рисперидоном уменьшается с возрастом [65]. В наибольшей степени этот побочный эффект характерен для детей, не достигших подросткового возраста, а у лиц старше 65 лет он практически не проявляется. В целом прибавка веса, обусловленная рисперидоном, более выражена в юношеском, чем во взрослом, возрасте.

Еще одной проблемой безопасности терапии атипичными антипсихотическими средствами, привлекающей особое внимание в последнее время, является повышение под их влиянием риска развития сахарного диабета и других метаболических нарушений. В этом отношении рисперидон отличается в лучшую сторону от клозапина и оланзапина (табл. 1) [66–68]. Более того, переключение на лечение рисперидоном способствовало восстановлению гликемического контроля у пациентов с гипергликемией, развившейся на фоне применения других атипичных антипсихотиков [2]. Причинно–следственная связь между использованием этих препаратов и сахарным диабетом окончательно не установлена. Возможно, небольшое повышение частоты его развития в данном случае обусловлено возрастанием риска диабета у больных шизофренией. Тем не менее в 2004 г. производитель оригинального препарата рисперидона компания Janssen внесла в инструкцию по его применению соответствующее предостережение.

Рисперидон, как и другие препараты, блокирующие нейротрансмиссию дофамина, может вызывать увеличение секреции пролактина [69]. Клинические последствия повышения уровня пролактина в крови включают гинекомастию, галакторею, аменорею, нарушения половых функций и предрасположенность к остеопорозу. Результаты ретроспективного анализа позволяют считать, что транзиторное повышение уровня пролактина не оказывает негативного влияния на рост и половое созревание детей обоего пола младше 10 лет [70].

В отличие от клозапина, рисперидон не повышает риска агранулоцитоза. Он в меньшей степени, чем зипрасидон и кветиапин, влияет на продолжительность интервала QTc и, следовательно, сопряжен с меньшим риском развития желудочковых аритмий.

При лечении рисперидоном описаны случаи развития злокачественного нейролептического синдрома [71], однако их, как и экстрапирамидные расстройства и многие другие побочные эффекты, можно предупреждать путем правильного подбора доз и мониторинга концентраций препарата в крови. Оптимальная доза препарата для лечения рецидивирующей шизофрении составляет 4 мг/сут [72]. Дозы свыше 6 мг/сут не приводят к усилению терапевтического эффекта, а в суточных дозах 10 мг и выше даже прослеживается тенденция к снижению эффективности рисперидона при одновременном значительном повышении риска побочных эффектов. Лечение рекомендуется начинать с низкой дозы и постепенно титровать ее до получения терапевтического (но не токсического) эффекта [41]. Обычно начальная доза составляет 1 мг 2 раза в сутки, у пожилых больных – 0,5 мг/сут. Затем рекомендуется повышение дозы на 1 мг каждые 5–7 дней.

Снижение стоимости лечения рисперидоном

Одним из главных факторов, ограничивающих применение атипичных нейролептиков, является их высокая цена и стоимость лечения (табл. 2). Наиболее эффективным способом снижения стоимости лечения является замена оригинальных препаратов их качественными генериками.

В настоящее время на отечественном фармацевтическом рынке появился нейролептик Рисдонал (рисперидон), совместно производимый в России фармацевтическими компаниями Алкалоид (Македония) и Макиз–Фарма (Россия). Результаты его 8–недельного рандомизированного слепого сравнительного исследования с галоперидолом с участием 40 больных хронической шизофренией позволяют считать, что он является эффективным и хорошо переносимым препаратом рисперидона [17].

Рисдонал превосходил галоперидол по эффективности в отношении улучшения позитивной (по подшкале PANSS на 64,1 против 52,91 %; p < 0,01) и особенно негативной (по подшкале PANSS на 49,63 против 32,46 %; p < 0,01) симптоматики шизофрении. Кроме того, он в большей степени, чем препарат сравнения, улучшил клиническое состояние пациентов при оценке по Шкале клинического впечатления выраженности заболевания (Clinical Global Impression – CGI) и ее подшкалам – общее улучшение и терапевтическая эффективность (рис. 1). Рисдонал оказался эффективнее галоперидола и по показателю улучшения качества жизни. Следует отметить, что у большинства пациентов терапевтический эффект был достигнут при приеме Рисдонала в суточной дозе 4–6 мг, что соответствует рекомендуемым дозам оригинального препарата рисперидона.

Переносимость Рисдонала, соответственно, была лучше, чем галоперидола. Выраженный экстрапирамидный синдром был зарегистрирован лишь у троих (15,79 %) пациентов в группе Рисдонала по сравнению с 11 (55 %) в контрольной группе. Прием антипаркинсонических препаратов потребовался восьми (42 %) пациентам, получавшим Рисдонал, по сравнению с 17 (80 %), получавшими препарат сравнения (p < 0,01). Эти данные согласуются и с результатами клинических исследований оригинального препарата рисперидона. Динамика объединенного показателя паркинсонизма, дискинезии и дистонии, оцениваемого по ESRS, представлена на рис. 2. Сходные результаты получены и при раздельной оценке симптомов паркинсонизма, дискинезии и дистонии по подшкалам ESRS.

Таким образом, данные об эффективности и переносимости Рисдонала позволяют считать его достойной альтернативой оригинальному препарату рисперидона, что может позволить снизить стоимость лечения этим эффективным нейролептиком.