ISSN 2073–4034
eISSN 2414–9128

Хронический функциональный запор у пациентов молодого и среднего возраста: деликатная проблема – деликатное решение

Трухан Д.И., Рожкова М.Ю., Голошубина В.В.

Омский государственный медицинский университет, Омск, Россия
Запор представляет собой серьезную медико-социальную проблему, обусловленную широкой распространенностью данного состояния, снижением качества жизни и социальной активности пациентов. Для успешного лечения запора необходимо установить причины, приводящие к нарушению стула у пациента. Эта задача является первоочередной для врача на амбулаторно-поликлиническом этапе. Часто встречаемой гастроэнтерологической патологией является функциональный запор (ФЗ), для которого не может быть выявлено физиологического, анатомического или ятрогенного происхождения. Запор – деликатная проблема, при этом значение ее «деликатности» обратно пропорционально возрасту пациента. Нами проведен экспресс-опрос 30 женщин в возрасте от 23 до 42 лет, в котором мы попросили оценить по пятибалльной шкале (1 – минимум, 5 – максимум) удобство применения различных форм слабительных средств и их «деликатность» (отсутствие прямых указаний для окружающих на наличие у них проблемы запора). Наибольший средний балл получили минеральная вода (МВ; 4,8) и одноразовые фильтр-пакеты (травяной чай – 4,0 балла). Далее шли таблетки (3,3 балла) и капсулы (3,2 балла). К наименее удобным опрошенные отнесли капли (2,1 балла) и порошки для приготовления раствора (1,9 балла). Рассмотрены возможности природных МВ, богатых сульфатом магния, в лечении запора. К настоящему времени в рандомизированных двойных слепых плацебо-контролируемых клинических исследованиях изучены три богатые сульфатом магния природные МВ. Сравнение эффективности трех изученных МВ показало, что большей эффективностью обладает МВ Donat («Донат»). Подробно рассмотрены результаты рандомизированного клинического исследования МВ «Донат магний» в лечении ФЗ, а также опыт ее применения в отечественных исследованиях, продемонстрировавших эффективность и безопасность лечебной МВ «Донат магний» в педиатрической практике и у взрослых пациентов с ФЗ и другой гастроэнтерологической патологией.

Ключевые слова

функциональный запор
лечение
лечебная минеральная вода
магний
сульфат
«Донат»

Введение

Запор, или констипация (от лат. constipatio – уплотнение, скопление, нагромождение), представляет собой серьезную медико-социальную проблему, обусловленную широкой распространенностью данного состояния, снижением качества жизни и социальной активности пациентов [1].

Согласно статистическим данным, в разных странах запором страдают 15–35% взрослого населения [2–10]. Запор снижает качество жизни пациентов (QoL); его влияние на QoL сопоставимо с таковым больных, страдающих бронхиальной астмой, ревматоидным артритом и псориатическим артритом [11].

У здоровых людей частота стула может колебаться от 3 раз в день до 3 раз в неделю, и лишь изменения в объеме и консистенции стула, а также примесь крови, гноя или остатков непереваренной пищи указывают на болезнь. Масса стула здоровых взрослых колеблется от 100 до 300 г/сут и находится в зависимости от количества клетчатки в пище и объема остающейся в нем воды и неусвоенных веществ.

Термин «запор» подразумевает перманентное или интермиттирующее нарушение функции толстой кишки, проявляющееся количественно редким опорожнением (реже 3 раз в неделю), либо качественно – дефекация сопровождается вынужденным натуживанием, занимающим более 25% общего времени акта дефекации.

Диагностические критерии хронического запора уточнены в рамках консенсуса «Римские критерии-IV» [12, 13]. Наличие запора подтверждают имеющиеся у пациента по крайней мере в 25% дефекаций двух или более из следующих симптомов: 1) консистенция формы кала – I и II типы по Бристольской шкале (Bristol Stool Form Scale); 2) ощущение неполной эвакуации кишечного содержимого; 3) ощущение препятствия при прохождении каловых масс; 4) использование пальцевой помощи при акте дефекации (необходимость ручного вспоможения для облегчения эвакуации кала).

В клинических рекомендациях Научного общества гастроэнтерологов России (НОГР) [8] предлагается рассматривать запор как удлинение интервалов между актами произвольной дефекации до 72 часов и более, как правило, сопровождающееся комплексом симптомов в виде изменения формы и консистенции каловых масс (твердый, фрагментированный кал – I и II типы по Бристольской шкале), ощущением неполного опорожнения кишки, необходимостью избыточного, нередко бесполезного натуживания, а также приобретающего характер зависимости приема слабительных препаратов или проведения манипуляций, облегчающих достижение акта дефекации (клизмы, ручное пособие и т. п.).

Нам представляется более оптимальным хронобиологический подход к проблеме запора, рассматривающий дефекацию в качестве одного из фундаментальных циркадианных (околосуточных) ритмов организма человека, и соответственно этому подходу частота дефекации в норме регулярна и составляет не менее 7 регулярных актов в неделю [14, 15]. С данным подходом тесно связан и выделенный синдром брадиэнтерии (brady – медленный; enteron – кишка), который определяется как синдром, проявляющийся замедлением циркадианного ритма энтеральной эвакуаторной функции при частоте дефекации реже 7 раз в неделю, что сопровождается понижением уровня качества жизни, ослаблением активности иммунной системы и склонностью к приему слабительных средств [16].

В Международной классификации болезней 10-го пересмотра запор занимает отдельную позицию – К 59.0.

Для успешного лечения запора необходимо установить причины, приводящие к нарушению стула пациента.

И эта задача первоочередная для врача на амбулаторно-поликлиническом этапе [1, 6, 10].

Классификация запоров

С патогенетических позиций запор условно разделяется на три основных типа: алиментарный, механический и дискинетический. Дискинетический запор возникает вследствие функциональных нарушений, этот термин точнее отражает истинное состояние кишечника, чем ранее принятые термины «атонический» и «спастический» запоры [6, 9].

В зависимости от состояния перистальтической активности кишечника выделяют три основных варианта запора: 1) с замедленным транзитом; 2) с нормальным транзитом (сохраненной пропульсивной активностью толстой кишки); 3) запор по типу аноректального расстройства (проктогенный запор) или нарушения акта дефекации (диссинергическая дефекация) [6, 9]. Необходимо отметить, что диссинергическая дефекация (или анизм) подразу-мевает дискоординацию ректоанальных, брюшных мышц и мышц тазового дна для облегчения дефекации, считается основной причиной рефрактерного первичного запора [17, 18].

По продолжительности запоры подразделяют на острые (эпизодические), возникшие менее 3 месяцев назад, и хронические, продолжающиеся более длительно. Эпизодический запор носит характер преходящего и часто развивается в ответ на изменения условий жизни, питания, при стрессовых воздействиях, хирургических вмешательствах, постельном режиме и т.д. Экспертный консенсус гастроэнтерологов из разных стран [19] предлагает рассматривать эпизодический запор как прерывистые или случайные симптоматические изменения в габитусе кишечника, которые включают беспокоящее пациента снижение частоты дефекации и/или затруднения в процессе дефекации, но в отсутствие симптомов тревоги («красных флагов»). Кишечные симптомы могут длиться в течение нескольких дней или нескольких недель, а эпизоды могут потребовать изменения образа жизни, диетических привычек и/или использования безрецептурных слабительных или кишечных наполнителей для восстановления удовлетворительного режима работы кишечника [19].

В зависимости от непосредственных причин и способствующих факторов запоры разделяют на идиопатические (при нарушении моторной функции толстой кишки неизвестной этиологии), первичные и вторичные [7, 10].

К первичным запорам относятся функциональные нарушения (функциональный запор и синдром раздраженного кишечника), а также аномалии и пороки развития толстой кишки и ее иннервации: долихосигма, долихоколон, мегаколон, инертная толстая кишка (или мегаректум), идиопатический медленнотранзитный запор, хроническая интестинальная псевдообструкция, синдром Пайра, синдром Хилаидити, болезнь Гиршспрунга [1, 6, 9].

Вторичный хронический запор может быть связан с заболеваниями, патологическими состояниями или повреждениями толстой кишки. При вторичном запоре задержка/затруднение опорожнения кишечника является одним из симптомов основного заболевания. Прежде всего вторичный хронический запор отмечается при болезнях кишечника, а также может сопровождать течение и других заболеваний пищеварительной системы.

Достаточно часто запоры могут отмечаться у пациентов с функциональной, а чаще с органической патологией нервной системы. Расстройство функции опорожнения кишечника у пациентов на фоне имеющихся эндокринных/метаболических заболеваний также относится к вторичным симптоматическим нарушениям. Вторичный запор может отмечаться при системных и других соматических заболеваниях. Предрасположенность женщин к запорам определяется анатомическими, физиологическими и гормональными факторами. Побочное действие массы лекарственных препаратов может проявляться в виде запоров. Медикаментозные запоры, как правило, устраняются вскоре после отмены препарата [6, 9, 10].

Перечисленные выше изменения со стороны различных органов и систем организма, в клинической картине которых присутствует синдром запора, составляют большую часть причин его развития, которые необходимо рассматривать врачу на амбулаторно-поликлиническом этапе при проведении дифференциальной диагностики и назначения соответствующего лечения, предполагающего в т.ч. воздействие на причинные факторы [10].

Функциональный запор

Функциональный запор (ФЗ) – это хронический запор, для которого не может быть выявлено физиологического, анатомического или ятрогенного происхождения. ФЗ является часто встречаемой гастроэнтерологической патологией с распространенностью среди около 15% населения в мире [20–24]. ФЗ у женщин встречается чаще, чем у мужчин, с соотношением полов 2:1 [25, 26].

Возрастные физиологические особенности пищеварительной системы, и кишечника в частности, способствуют увеличению частоты запора с увеличением возраста пациентов [7]. Однако за последние десятилетия сложилась отчетливая тенденция к увеличению частоты ФЗ у лиц молодого и среднего возраста [26–28] и в педиатрической практике [28, 29]. Так, в мета-анализе [29] колумбийских ученых (14 исследований с участием суммарно 17 427 участников – детей в возрасте от 4 до 18 лет) распространенность ФЗ составила 12% (95% доверительный интервал [ДИ]: 11–15%), существенно превосходила распространенность функциональной диспепсии (5%, 95% ДИ: 11–15%) и синдрома раздраженного кишечника (СРК; 3%, 95% ДИ: 2–4%). В японском исследовании, включившем 3835 японских студенток-диетологов в возрасте 18–20 лет из 53 учебных заведений Японии, распространенность ФЗ составила 26,2% [30].

Широкое распространение запора в настоящее время является следствием образа жизни и диеты современного человека [31–33].

Одной из наиболее часто встречающихся причин запора, связанного с медленным продвижением содержимого по толстой кишке, служит алиментарный запор, в основе которого лежат особенности питания пациента. Возникновение запоров данного вида связано с малошлаковой диетой, недостаточным употреблением пищи, содержащей пищевые волокна.

Недостаточное потребление пищевых волокон (клетчатки) имеет тесную связь с развитием запора, однако существуют расхождения в выводах относительно влияния этого диетического фактора. Так, японские ученые [34] напоминают, что в пищевых продуктах содержатся два вида пищевых волокон: водорастворимые и нерастворимые пищевые волокна. Авторы указывают, что стойкие и не всегда правильные представления о благотворном физическом воздействии клетчатки на кишечник привели к неправильному пониманию пользы для здоровья, связанной с нерастворимой и растворимой клетчаткой. Так, в последние годы показано, что продукты, богатые ферментируемыми олиго-, ди-, моносахаридами и полиолами (вместе известные как FODMAP), могут вызывать боль в животе и усиливать дискомфорт в животе пациентов с СРК.

Закрепляющим действием обладают чай и крепкий кофе, какао, шоколад, рис, творог, желатин, айва, гранаты, груши, вяжущие продукты (хурма, черноплодная рябина, жимолость, черника), хлебобулочные, сдобные хлебобулочные, мучные кулинарные и кондитерские изделия. Уменьшение объема потребляемой пищи и особенно жидкости тоже может быть частой причиной запора [6, 9, 10].

Французские ученые [35, 36] указывают в качестве дополнительного диетического фактора преобладание в диете ультрапереработанных пищевых продуктов, которое было связано с более молодым возрастом, проживанием в одиночестве, меньшими доходами, более высоким индексом массы тела и более низким уровнем физической активности (все р<0,0001).

Развитию запора способствуют гиподинамия, сидячий образ жизни [6, 9, 10], длительный период иммобилизации после травм, связанных с занятиями экстремальными видами спорта и развлечениями [37]. Причиной запора может быть и гиперактивный «беспокойный» образ жизни пациента, при котором ему сложно и некогда уделить достаточное внимание опорожнению кишечника, что приводит к подавлению безусловного и ослаблению/утрате условного рефлексов на его опорожнение. Развитию запора способствует искусственное голодание, длительные периоды между приемами пищи, слабительные, диуретики или очистительные клизмы, предпринимаемые с целью похудения или поддержания массы тела на желаемом уровне, а также психоэмоциональные и стрессовые факторы [6, 9, 10].

Одной из возможных причин ФЗ является низкое потребление магния [30, 38]. Влияние магния на организм хорошо известно: расслабление мышц, снижение усталости и утомления, улучшение сна. Важную роль играет магний и в работе пищеварительной системы. С одной стороны, магний усиливает осмотическое действие сульфата и тем самым способствует нормальному функционированию пищеварения.

С другой стороны, магний расслабляет мышцы, что позволяет желчи и пищеварительным ферментам достигать тонкой кишки. Это очень важно для нормального переваривания пищи, а в последующем и усвоения питательных веществ [39].

В период пандемии новой коронавирусной инфекции можно выделить ряд факторов, способствующих развитию запора: изменение характера питания в сторону фастфуда и жирной пищи, режим самоизоляции, ограничение двигательной активности, работа «на удаленке», пандемический стресс. Среди клинических проявлений COVID-19 одним из ведущих симптомов со стороны пищеварительной системы является диарея [10, 40], однако в рамках пост-COVID-синдрома среди возможных гастроэнтерологических симптомов запор указывается наряду с диареей, изжогой, абдоминальной болью [41, 42].

Запору часто сопутствуют общесоматические и гастроэнтерологические симптомы: головная боль, утомляемость, бессонница, снижение настроения, тошнота, снижение аппетита, вздутие и чувство распирания в животе, либо боли спастического характера. При хроническом запоре в значительной части случаев можно отметить невротизацию пациентов и мнительность [1, 10, 43].

Запор, в т.ч. возникающий в первые годы жизни человека, служит доказанным фактором риска развития множества заболеваний внутренних органов [16]. Известны данные о возможной связи запоров с сердечно-сосудистыми заболеваниями, полученные в когортном японском исследовании Ohsaki, в котором приняли участие 45 112 мужчин и женщин в возрасте 40–79 лет. По сравнению с участниками группы с частотой стула ≥1 раз/сут риск общей смертности от сердечно-сосудистых заболеваний был достоверно выше в группах с частотой стула 1 раз/2–3 сут и ≤1 раз/4 сут; многовариантные относительные риски (ОР) (95% ДИ) в группах 1 раз/2–3 сут и ≤1 раз/4 сут составили 1,21 (95% ДИ: 1,08–1,35) и 1,39 (95% ДИ: 1,06–1,81) соответственно [44].

В крупном датском популяционном когортном исследовании [45] с участием более 83 тыс. пациентов показана связь хронического запора с инфарктом миокарда (ОР=1,24), ишемическим (ОР=1,50) и геморрагическим инсультом (ОР=1,46), заболеваниями периферических артерий (ОР=1,34), фибрилляцией предсердий (ОР=1,27), венозными тромбоэмболическими осложнениями (ОР=2,04), сердечной недостаточностью (ОР=1,52). В совместном исследовании ученых из Японии и США [46] показано, что при наличии запоров увеличивается смертность от всех причин (ОР=1,12), отмечается более высокая частота ишемической болезни сердца (ОР=1,11) и ишемического инсульта (ОР=1,19).

Сами пациенты воспринимают понятие «запор» несколько по-другому, чем врачи, что в отсутствие активного расспроса может способствовать недостаточному распознаванию этого нарушения. Большинство из них подразумевает под запором необходимость чрезмерного натуживания или наличие твердого стула. Другие подразумевают под запором редкий стул, безуспешные позывы на дефекацию, дискомфорт в животе [1]. При этом только 5% пациентов с запорами считают себя больными и систематически обращаются за врачебной помощью [7].

Лечение хронических запоров

Вне зависимости от причины вторичного запора все пациенты должны осуществлять ряд мер немедикаментозного характера, включающих изменение образа жизни, диету с включением достаточного количества клетчатки (25–30 г в день), повышенное потребление жидкости (2–2,5 литра в день) [8, 47]. При неэффективности общих рекомендаций с целью нормализации стула назначаются слабительные препараты. В качестве препаратов первой линии рекомендуется назначение на 4–6 недель одного из следующих препаратов: макрогола (полиэтиленгликоль, ПЭГ), лактулозы или лактитола, способствующие размягчению кишечного содержимого и увеличению его объема [8, 47].

Запор – деликатная проблема, причем значение «деликатности» проблемы обратно пропорционально возрасту пациента. И если на первый план в терапии у пожилых пациентов выходит эффективность слабительного препарата вне зависимости от формы выпуска, то у лиц молодого и среднего возраста повышаются значение и формы выпуска слабительного препарата, удобство его применения и отсутствие указаний для окружения на наличие их деликатной проблемы. Нами проведен экспресс-опрос 30 женщин в возрасте от 23 до 42 лет, в котором мы попросили оценить по пятибалльной шкале (1 – минимум, 5 – максимум) удобство применения различных форм слабительных средств и их «деликатность» (отсутствие прямых указаний для окружающих на наличие у них проблемы запора). Наибольший средний балл получили минеральная вода (МВ; 4,8) и одноразовые фильтр-пакеты (травяной чай – 4,0 балла). Далее шли таблетки (3,3 балла) и капсулы (3,2 балла). К наименее удобным опрошенные отнесли капли (2,1 балла) и порошки для приготовления раствора (1,9 балла).

Минеральные воды в лечении функционального запора

МВ с минерализацией менее 1 г/л относятся к столовым водам. Столовые воды могут быть рекомендованы для регулярного пития в течение длительного времени. Лечебно-столовая МВ – вода с минерализацией от 1 до 10 г/л, предназначенная как для обычного питья (не регулярного), так и в лечебных целях. МВ с минерализацией более 10 г/л или при наличии в них определенных биологически активных компонентов относятся к лечебным МВ. Прием лечебных МВ рекомендуется только после консультаций со специалистом [48].

В клинических и экспериментальных исследованиях продемонстрирована эффективность применения лечебных и лечебно-столовых МВ при функциональных гастроинтестинальных расстройствах, в т.ч. и при ФЗ [49–58].

Природные минеральные воды, богатые сульфатом магния

Сульфат магния (СМ), также называемый английской солью (солью Эпсома), используется для лечения запоров с XVII в. В качестве лекарства СМ был запатентован Джоном Калленом (John Callen) в 1818 г.

С начала XX в. началось изучение фармакологического действия СМ на запоры [59].

Поскольку слабительный эффект СМ считается бесспорным, слабительный эффект природных МВ, богатых СМ, воспринимался априори и не подвергался сомнению. В связи с этим оценка клинического эффекта природных МВ, богатых СМ, проведена относительно недавно – уже в XXI в.

На сегодняшний день в рандомизированных двойных слепых плацебо-контролируемых клинических исследованиях изучены три богатые СМ, природные МВ Hépar (Франция) [60–62], Ensinger Schiller Quelle (Германия) [63] и Donat (Словения) [64, 65]. Сравнение эффективности трех изученных МВ проведено в мета-анализе французскими учеными [59], которые на основании имеющихся данных сделали вывод, согласно которому большей эффективностью обладает МВ Donat(«Донат»).

«Донат»

Природную МВ «Донат» получают из источника, который находится на территории бальнеоклиматического курорта Рогашка Слатина (Rogaska Slatina) в Словении. Эта вода обогащается минералами, поступающими в нее при растворении горных пород, находящихся на глубине 280–600 м под землей, что создает концентрацию растворенных минеральных веществ в воде «Донат» 13 г/л. Основными ингредиентами природной МВ «Донат» являются натрий (1600 мг/л), магний (1000 мг/л), кальций (370 мг/л), сульфаты (2000 мг/л) и гидрокарбонаты (7600 мг/л).

Частично роль магния в процессе пищеварения была уже указана выше. Кроме того, необходимо отметить, что магний оказывает антиспастическое действие на желудок, улучшает перистальтику и запирательную функцию кардиального отверстия пищевода, а также ускоряет обмен веществ. Благодаря наличию ионов магния интенсифицируются обменные процессы, что приводит к повышенному расщеплению жиров. Магний является составной частью ферментов, необходимых для правильной усвояемости белков, жиров, углеводов [66].

«Донат» имеет исключительное количество сульфатов и именно благодаря этому оказывает выраженное позитивное воздействие на нормализацию пищеварения. В дополнение к стимуляции пищеварения в его последней фазе сульфаты оказывают благоприятное влияние на другие метаболические процессы в организме: они стимулируют сокращение желчного пузыря, обеспечивают отток желчи из печени и таким образом могут уменьшать вероятность образования желчных камней. В контексте пищеварительной системы кальций является неотъемлемой частью некоторых важных пищеварительных ферментов. Без кальция пищеварительные ферменты не смогли бы выполнять свою функцию – расщепление пищи. Гидрокарбонаты играют очень важную роль в природных МВ. Они могут нейтрализовать секрецию желудочной кислоты, ускорить эвакуацию пищи из желудка, а также простимулировать секрецию гастроинтестинальных гормонов. Благодаря чрезвычайно высокому содержанию гидрокарбоната «Донат» дополнительно благоприятно влияет на кислотозависимые проблемы пациентов.

Необходимо особо отметить, что натрий в МВ очень часто связывают с влиянием на повышение артериального давления, при этом забывая о роли хлора [67–69]. «Донат» содержит очень мало хлора и, следовательно, мало поваренной соли. Благодаря этому «Донат» не отягощает организм поваренной солью и не вызывает повышения артериального давления.

МВ «Донат» является высокоминерализованной углекислой кремнистой сульфатно-гидрокарбонатной натриево-магниевой питьевой лечебной МВ. Ионизированный магний в растворенном виде, массы гидрокарбоната и собственной углекислоты обеспечивают более высокую биологическую доступность воды и ее участие в биохимических реакциях организма без побочных эффектов [48, 66].

Эффективность и безопасность природной МВ, богатой магнием и сульфатами, для функции кишечника продемонстрированы в рандомизированно плацебо-контролируемом двойном слепом исследовании, проведенном в исследовательском центре в Берлине (Германия) [64, 65].

В исследование были включены 106 здоровых людей с ФЗ. Участники исследования были в возрасте от 18 до 70 лет с ФЗ в соответствии с Римскими критериями-III [70], имеющими 2–4 опорожнения кишечника в неделю на протяжении предыдущих месяцев. Им было предложено придерживаться прежней диеты и физической активности, и они должны были употреблять минимум 500 мл воды (включая чай).

На протяжении периода исследования (в течение 6 недель) его участники принимали назначенную ежедневную дозу природной МВ 500 мл «Донат» или воды плацебо, разделенную на два приема: до завтрака и вечером перед ужином.

В качестве плацебо была использована газированная вода, полученная из другого источника в Рогашка Слатина с низким содержанием минералов (натрия <1 мг/л, магния 30 мг/л, кальция 73 мг/л, сульфатов 17 мг/л, гидрокарбонатов 390 мг/л), содержание CO2 (3,5 г/л) сравнимо с его содержанием в активном продукте, который использовался для исследования. Лечебная МВ «Донат» и вода, использованная в качестве плацебо, производятся и разливаются в бутылки компанией Дрога Колинска и т.д. (Словения).

Клинический этап исследования включил вводный период 10±2 дня и период воздействия 6 недель ±3 дня.

В общей сложности участниками выполнено пять посещений: скрининговое, посещение на начало исследования (после вводного периода), телефонное посещение (общение с участником по телефону) через 7±3 дня после посещения на начало исследования, контрольное посещение через 21±3 дня после посещения на начало исследования и последнее посещение через 42±3 дня после посещения на начало исследования.

Первичным результатом исследования была оценка разницы в изменении количества полных спонтанных опорожнений кишечника у участника исследования (ПСОКу) в неделю между группами плацебо и группами активного лечения на протяжении исследования.

Полученные результаты показали общее повышение числа ПСОКу в группе лечения по сравнению с группой плацебо через 3 недели (6,14±3,32 против 4,45±2,09 соответственно; p=0,006) и 6 недель лечения (6,62±3,20 против 4,47±2,20 соответственно; p=0,001). Пациенты в группе лечения сообщали о более мягком стуле чаще, чем в группе плацебо, на 3-й и 6-й неделях (р<0,001).

Были отмечены значительные различия между группой приема воды «Донат» и группой плацебо в отношении изменения суммы баллов по шкале SF-12 (Краткий опросник по оценке состояния здоровья из 12 пунктов) от значений на начало исследования (исходный уровень) до значений на 6-й неделе (р=0,017). В конце исследования 94,5% участников группы приема воды «Донат» по сравнению с 57,9% группы плацебо оценили ее эффективность с использованием международной шкалы критериев как «очень хорошо» или «хорошо». Аналогично врачи по шкале эффективности оценили эффективность у 97,2% участников группы приема воды «Донат» как «очень хорошо» или «хорошо», при этом в группе плацебо такую же оценку получили 57,9% участников. Как участники исследования, так и врачи оценили эффективность воды, богатой минералами, выше, чем воды плацебо (Pchi=0,001 и Pchi<0,001 соответст-венно).

Результаты этого клинического исследования наглядно продемонстрировали, что потребление 500 мл в сутки лечебной МВ «Донат» эффективно для улучшения как показателя ПСОКу, так и опорожнения кишечника в целом и для улучшения консистенции стула [64, 65].

В упомянутом выше мета-анализе [59] авторы с учетом полученных в исследованиях данных и механизма действия СМ предположили, что эффект 0,5 л/сут. МВ «Donat» может быть достигнут с помощью других МВ Ensinger Schiller Quelle или Hépar в количестве 1,5 л/сут. В заключение мета-анализа авторы отметили отличные результаты безопасности используемых МВ, наблюдаемых в каждом исследовании [59].

Эффективность и безопасность лечебной МВ «Донат» в педиатрической практике и у взрослых пациентов с ФЗ и другой гастроэнтерологической патологией отмечена в отечественных исследованиях и обзорах [55–58, 66, 71–74]. Разработана схема применения лечебной воды «Донат» для коррекции функциональных нарушений кишечника (простого запора) в педиатрической практике [66]. Курс применения лечебной МВ составил 4–5 недель (из них 10 дней стационарного применения с последующим применением в амбулаторных условиях), возрастная дозировка составила 3–5 мл/кг массы тела на прием за 15–20 минут до еды в полной разовой дозировке перед завтраком и обедом и половину дозировки перед ужином (не более 500 мл/сут). Существенного влияния температурного режима воды (теплая или вода комнатной температуры) для достижения слабительного эффекта не было отмечено [66].

В ряде клинических и экспериментальных работ показано благоприятное воздействие МВ «Донат» на метаболические процессы при патологии желудочно-кишечного тракта [51, 75, 76] и сахарном диабете [77]. Курсовой прием МВ «Донат» способствует достоверному уменьшению выраженности симптомов вегетососудистой дистонии, которые относятся к числу наиболее распространенных негастроэнтерологических проявлений ФЗ и других функциональных гастроинтестинальных расстройств в педиатрической практике. Так, на фоне применения МВ «Донат» у детей с вегетососудистой дистонией, особенно показательной была динамика уменьшения и исчезновения головных болей, головокружения, слабости и утомляемости, кaрдиaлгий, тaхикaрдии, тревожности и рaздрaжительности, улучшилось качество сна [66, 71].

Заключение

Таким образом, «Донат» является 100%-ной натуральной МВ с чрезвычайно высокой минерализацией, все компоненты которого играют важную роль в поддержании здоровья. «Донат» не вызывает привыкания и полностью безопасен для повседневного приема. Лечебный эффект МВ при функциональном запоре доказан клиническими исследованиями, ее прием также может быть ежедневной поддержкой нормальной функции пищеварительной системы.

Важно подчеркнуть, что применение лечебной МВ «Донат» является деликатным решением деликатной проблемы хронического ФЗ у пациентов молодого и среднего возраста.

Список литературы

1. Трухан Д.И., Деговцов Е.Н., Дрокина О.В. Пациент с синдромом запора на амбулаторно-поликлиническом приеме: актуальные аспекты дифференциальной диагностики и лечения. Медицинский совет. 2021;5:142–53. [Trukhan D.I., Degovtsov E.N., Drokina O.V.

A patient with constipation syndrome at an outpatient appointment: topical aspects of differential diagnosis and treatment. Meditsinskii sovet. 2021;5:142–53. (In Russ.)]. Doi: 10.21518/2079-701X-2021-5-142-153.

2. Higgins P.D., Johanson J.F. Epidemiology of constipation in North America: A systematic review. Am J Gastroenterol. 2004;99:750–59. Doi: 10.1111/j.1572-0241.2004.04114.x.

3. Wald A., Scarpignato C., Mueller-Lissner S., et al. A multinational survey of prevalence and patterns of laxative use among adults with self-defined constipation. Aliment Pharmacol Ther. 2008;28:917–30. Doi: 10.1111/j.1365-2036.2008.03806.x.

4. Tack J., Muller-Lissner S. Treatment of chronic constipation: Current pharmacologic approaches and future directions. Clin Gastroenterol Hepatol. 2009;7:502–8. 496. quiz. Doi: 10.1016/j.cgh.2008.12.006.

5. Ebling B., Gulic S., Jurcic D., et al. Demographic, anthropometric and socioeconomic characteristics of functional constipation in Eastern Croatia. Coll Antropol. 2014;38(2):539–46.

6. Трухан Д.И., Филимонов С.Н. Дифференциальный диагноз основных гастроэнтерологических синдромов и симптомов. М.: Практическая медицина. 2016. 168 с.

7. Парфенов А.И., Индейкина Л.Х., Беляева А.А.и др. Хронический запор. Методические рекомендации. М., 2016. 54 с.

8. Лазебник Л. Б., Туркина С. В., Голованова Е.В. и др. Запоры у взрослых. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2020;175(3):10–33.

9. Трухан Д.И., Филимонов С.Н. Дифференциальный диагноз основных симптомов и синдромов при заболеваниях желудочно-кишечного тракта: учебное пособие Новокузнецк: Полиграфист, 2022. 234 с.

10. Тарасова Л.В., Трухан Д.И. Болезни кишечника. Клиника, диагностика и лечение. СПб.: СпецЛит, 2022. 222 с.

11. Irvine E.J., Ferrazzi S., Pare P., et al. Health-related quality of life in functional GI disorders: Focus on constipation and resource utilization. Am J Gastroenterol. 2002;97:1986–83. Doi: 10.1111/j.1572-0241.2002.05843.x.

12. Drossman D.A., Hasler W.L. Rome IV – Functional GI disorders: disorders of Gut-Brain interaction. Gastroenterology 2016;150(6):1257–61. Doi: 10.1053/j.gastro.2016.03.035.

13. Lacy B.E., Patel N.K. Rome Criteria and a Diagnostic Approach to Irritable Bowel Syndrome. J Clin Med. 2017;6(11). pii: E99. Doi: 10.3390/jcm6110099.

14. Шемеровский К.А. Проблема запора: хронофизиологический подход. Врач. 2011;10:19–24.

15. Шемеровский К.А., Селиверстов П.В., Бочкарёв М.В., Шайдуллина С.Р. Хронофизиологический механизм регулярности циркадианного ритма эвакуаторной функции кишечника. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2019;5:150–153.

16. Шемеровский К.А., Селивёрстов П.В. Синдром брадиэнтерии в клинике внутренних болезней. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2021;196(12):53–61.

17. Koppen I.J.N., Benninga MA. Functional Constipation and Dyssynergic Defecation in Children. Front Pediatr. 2022;1.0:832877. Doi: 10.3389/fped.2022.832877.

18. Sharma A., Herekar A., Yan Y., Karunaratne T., Rao SSC. Dyssynergic Defecation and Other Evacuation Disorders. Gastroenterol Clin North Am. 2022;51(1):55–69. Doi: 10.1016/j.gtc.2021.10.004.

19. Rao S.S.C., Lacy B.E., Emmanuel A., et al. Recognizing and Defining Occasional Constipation: Expert Consensus Recommendations. Am J Gastroenterol. 2022;117(11):1753–58. Doi: 10.14309/ajg.0000000000001945.

20. Wald A., Scarpignato C., Mueller-Lissner S., et al. A multinational survey of prevalence and patterns of laxative use among adults with self-defined constipation. Aliment Pharmacol Ther. 2008;28:917–30. Doi: 10.1111/j.1365-2036.2008.03806.x.

21. Mugie S.M., Benninga M.A., Di Lorenzo C. Epidemiology of constipation in children and adults: A systematic review. Best Pract Res Clin Gastroenterol. 2011;25:3–18. Doi: 10.1016/j.bpg.2010.12.010.

22. Suares N.C., Ford A.C. Prevalence of, and risk factors for, chronic idiopathic constipation in the community: Systematic review and meta-analysis. Am J Gastroenterol. 2011;106:1582–91. Doi: 10.1038/ajg.2011.164.

23. Zeitoun J.D., de Parades V. Chronic constipation in adults. Presse Med. 2013;42:1176–85. Doi: 10.1016/j.lpm.2012.09.034.

24. Sperber A.D., Bangdiwala S.I., Drossman D.A., et al. Worldwide Prevalence and Burden of Functional Gastrointestinal Disorders, Results of Rome Foundation Global Study. Gastroenterology. 2021;160(1):99–114.e3. Doi: 10.1053/j.gastro.2020.04.014.

25. Кузнецова И.В., Успенская Ю.Б. Особенности заболеваний кишечника у женщин. Фарматека. 2013;18:72–8.

26. Zhao Y.F., Ma X.Q., Wang R., et al. Epidemiology of functional constipation and comparison with constipation-predominant irritable bowel syndrome: the Systematic Investigation of Gastrointestinal Diseases in China (SILC). Aliment Pharmacol Ther. 2011;34(8):1020–29. Doi: 10.1111/j.1365-2036.2011.04809.x.

27. Liu L.W. Chronic constipation: current treatment options. Can J Gastroenterol. 2011;25 Suppl B(Suppl B):22B–28B.

28. Olaru C., Diaconescu S., Trandafir L., et al. Some Risk Factors of Chronic Functional Constipation Identified in a Pediatric Population Sample from Romania. Gastroenterol Res Pract. 2016;2016:3989721. Doi: 10.1155/2016/3989721.

29. Velasco-Benitez C.A., Collazos-Saa L.I., Garcia-Perdomo H.A. A systematic review and meta-analysis in schoolchildren and adolescents with functional gastrointestinal disorders according to Rome IV criteria. Arq Gastroenterol. 2022;59(2):304–13. Doi: 10.1590/S0004-2803.202202000-53.

30. Murakami K., Sasaki S., Okubo H., et al. Association between dietary fiber, water and magnesium intake and functional constipation among young Japanese women. Eur J Clin Nutr. 2006;61:616–22. Doi: 10.1038/sj.ejcn.1602573.

31. Трухан Д.И., Филимонов С.Н. Заболевания кишечника: клиника, диагностика и лечение. Новокузнецк: ООО «Полиграфист». 2017. 223 с.

[Trukhan D.I., Filimonov S.N. Intestinal diseases: clinic, diagnosis and treatment. Novokuznetsk: Polygraphist LLC, 2017. 223 p. (In Russ.)].

32. Трухан Д.И. Дифференциальная диагностика запора. Справочник поликлинического врача. 2016;2:4–7.

33. Rollet M., Bohn T., Vahid F. On Behalf Of The Oriscav Working Group. Association between Dietary Factors and Constipation in Adults Living in Luxembourg and Taking Part in the ORISCAV-LUX 2 Survey. Nutrients. 2021;14(1):122. Doi: 10.3390/nu14010122.

34. Okawa Y., Fukudo S., Sanada H. Specific foods can reduce symptoms of irritable bowel syndrome and functional constipation: a review. Biopsychosoc Med. 2019;13:10. Doi: 10.1186/s13030-019-0152-5.

35. Schnabel L., Buscail C., Sabate J.M., et al. Association Between Ultra-Processed Food Consumption and Functional Gastrointestinal Disorders: Results From the French NutriNet-Sante Cohort. Am J Gastroenterol. 2018;113(8):1217–28. Doi: 10.1038/s41395-018-0137-1.

36. Vasseur P., Dugelay E., Benamouzig R., et al. Dietary Patterns, Ultra-processed Food, and the Risk of Inflammatory Bowel Diseases in the NutriNet-Sante Cohort. InflammBowel Dis. 2021;27(1):65–73. Doi: 10.1093/ibd/izaa018.

37. Деговцов Е.Н., Трухан Д.И., Никоненко В.А., Косенок В.И. Синдром запора в хирургической практике: актуальные аспекты диагностики и лечения. Стационарозамещающие технологии: Амбулаторная хирургия. 2020;(1–2):46–56.

38. Markland A.D., Palsson O., Goode P.S., et al. Association of low dietary intake of fiber and liquids with constipation: Evidence from the national health and nutrition examination survey. Am J Gastroenterol. 2013;108:796–803. Doi: 10.1038/ajg.2013.73.

39. Gilca-Blanariu G.E., Trifan A., Ciocoiu M., et al. Magnesium-A Potential Key Player in Inflammatory Bowel Diseases? Nutrients. 2022;14(9):1914. Doi: 10.3390/nu14091914.

40. Гриневич В.Б., Губонина И.В., Дощицин В.Л. и др. Особенности ведения коморбидных пациентов в период пандемии новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Национальный Консенсус 2020. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2020; 19 (4): 135-172.

41. Masir M.N., Shirvaliloo M. Symptomatology and microbiology of the gastrointestinal tract in post-COVID conditions. JGH Open. 2022;6(10):667–76. Doi: 10.1002/jgh3.12811.

42. Freedberg D.E., Chang L. Gastrointestinal symptoms in COVID-19: the long and the short of it. Curr Opin Gastroenterol. 2022;38(6):555–61. Doi: 10.1097/MOG.0000000000000876.

43. Тарасова Л.В., Трухан Д.И. Болезни кишечника. Клиника, диагностика и лечение СПб.: СпецЛит, 2013. 144 с.

44 Honkura K., Tomata Y., Sugiyama K., et al. Defecation frequency and cardiovascular disease mortality in Japan: The Ohsaki cohort study. Atherosclerosis. 2016;246:251–56. Doi: 10.1016/j.atherosclerosis.2016.01.007.

45. Sundboll J., Szepligeti S.K., Adelborg K., et al. Constipation and risk of cardiovascular diseases: a Danish population-based matched cohort study. BMJ Open. 2020;10(9):e037080. Doi: 10.1136/bmjopen-2020-037080.

46. Sumida K., Molnar M.Z., Potukuchi P.K., et al. Constipation and risk of death and cardiovascular events. Atherosclerosis. 2019;281:114–20. Doi: 10.1016/j.atherosclerosis.2018.12.021.

47. Ивашкин В.Т., Шелыгин Ю.А., Маев И.В., Шептулин А.А., Алешин Д.В. и др. Диагностика и лечение запора у взрослых (Клинические рекомендации Российской гастроэнтерологической ассоциации и Ассоциации колопроктологов России). Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2020;30(6):69–85.

48. Трухан Д.И. Функциональные гастроинтестинальные расстройства: перспективы использования лечебной минеральной воды. Медицинский совет. 2017;5:70–6.

49. Ефименко Н.В. Механизмы действия питьевых минеральных вод и их роль в курортной гастроэнтерологии. Курортная медицина. 2015;3:2–7. [Efimenko N.V. Mechanisms of action of drinking mineral waters and their role in resort gastroenterology. Spa medicine. 2015;3:2–7. Efimenko N.V. Mechanisms of action of drinking mineral waters and their role in resort gastroenterology. Kurortnaya meditsina. 2015;3:2–7.

50. Филимонов Р.М., Герасименко М.Ю. Минеральная вода как важный фактор нутритивной поддержки гомеостаза организма. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2015;8:21–4.

51. Фролков В.К. Новые представления о механизмах лечебно-профилактического действия питьевых минеральных вод. Клиническая медицина и фармакология. 2015;4:34–6.

52. Fornai M., Colucci R., Antonioli L., et al. Effects of a bicarbonate-alkaline mineral water on digestive motility in experimental models of functional and inflammatory gastrointestinal disorders. Methods Find Exp Clin Pharmacol. 2008;30(4):261–69. Doi: 10.1358/mf.2008.30.4.1159650.

53. Fraioli A., Menunni G., Petraccia L., et al. Sulphate-bicarbonate mineral waters in the treatment of biliary and digestive tract diseases. Clin Ter. 2010;161(2):163–68.

54. Dupont C., Campagne A., Constant F. Efficacy and safety of a magnesium sulfate-rich natural mineral water for patients with functional constipation. Clin Gastroenterol Hepatol. 2014;12(8):1280–87. Doi: 10.1016/j.cgh.2013.12.005.

55. Кручинина М.А., Пюрвеева К.В., Минушкин О.Н., Львова Н.В. Опыт применения минеральной воды «Донат Mg» в гастроэнтерологической практике. Медицинский совет. 2017;15: 92–6.

56. Погорелова А.С. Роль минеральной воды «Донат Mg» в терапевтической практике. Медицинский совет. 2017;3:99–102.

57. Куликов А.Г., Захарова И.Н., Творогова Т.М., Степурина Л.Л., Елезова Л.И. Применение магнийсодержащих минеральных вод при функциональных запорах у детей и подростков. Физиотерапия, бальнеология и реабилитация. 2018;5:272–278.

58. Степурина Л.Л., Куликов А.Г., Захарова И.Н., Творогова Т.М., Елезова Л.И. Применение магнийсодержащих минеральных вод при функциональных запорах у детей и подростков. Вестник физиотерапии и курортологии. 2019;4:101–6.

59. Dupont C, Hebert G. Magnesium Sulfate-Rich Natural Mineral Waters in the Treatment of Functional Constipation-A Review. Nutrients. 2020;12(7):2052. Doi: 10.3390/nu12072052.

60. Constant F., Morali A., Arnaud M.J., et al. Treatment of idiopathic constipation in infants: Comparative and randomized study of two mineral waters (60 cases) J Pediatr Gastroenterol Nutr. 1999;28:551. Doi: 10.1097/00005176-199905000-00052

61. Dupont C., Campagne A., Constant F. Efficacy and safety of a magnesium sulfate-rich natural mineral water for patients with functional constipation. Clin Gastroenterol Hepatol. 2014;12:1280–87. Doi: 10.1016/j.cgh.2013.12.005.

62. Dupont C., Constant F., Imbert A., et al. Time to treatment response of a magnesium- and sulphate-rich natural mineral water in functional constipation. Nutrition. 2019;65:167–72. Doi: 10.1016/j.nut.2019.02.018.

63. Naumann J., Sadaghiani C.D., Alt F., Huber R. Effects of Sulfate-Rich Mineral Water on Functional Constipation: A Double-Blind, Randomized, Placebo-Controlled Study. Complement. Med Res. 2016;23:356–63. Doi: 10.1159/000449436.

64. Bothe G., Coh A., Auinger A. Efficacy and safety of a natural mineral water rich in magnesium and sulphate for bowel function: A double-blind, randomized, placebo-controlled study. Eur J Nutr. 2015;56:491–99. Doi: 10.1007/s00394-015-1094-8.

65. Боте Г., Чох А., Ауингер А. Эффективность и безопасность природной минеральной воды, богатой магнием и сульфатами, для функции кишечника. Рандомизированное плацебо-контролируемое двойное слепое исследование. Медицинский совет. 2016;14:100–8.

66. Захарова И.Н., Творогова Т.М., Мумладзе Э.Б. и др. Лечебная минеральная вода: от прошлого к будущему. Медицинский совет. 2015;14:106–13.

67. Luft F.C., Zemel M.B., Sowers J.A., et al. Sodium bicarbonate and sodium chloride: effects on blood pressure and electrolyte homeostasis in normal and hypertensive man. J Hypertens. 1990;8(7):663–70. Doi: 10.1097/00004872-199007000-00010.

68. Petraccia L., Liberati G., Masciullo S.G., et al. Water, mineral waters and health. Clin Nutr. 2006;25(3):377–85. Doi: 10.1016/j.clnu.2005.10.002.

69. Quattrini S., Pampaloni B., Brandi M.L. Natural mineral waters: chemical characteristics and health effects. Clin Cases Miner Bone Metab. 2016;13(3):173–80. Doi: 10.11138/ccmbm/2016.13.3.173.

70. Drossman D.A. The Functional Gastrointestinal Disorders and the Rome III Process. Gastroenterology. 2006;130(5):1377–90. Doi: 10.1053/j.gastro.2006.03.008.

71. Коровина Н.А., Захарова И.Н., Гаврюшова Л.П. и др. Применение минеральной воды «Донат Mg» при соматической патологии у детей. Пособие для практикующих врачей-педиатров. М., 2005. 60 с.

72. Захарова И.Н., Елезова Л.И., Степурина Л.Л. и др. Применение природной минеральной воды, обогащенной магнием, при лечении запоров у детей. Вопросы современной педиатрии. 2013;12(3):56-63.

73. Эфендиева М.Т., Бадшиева В.А., Русенко Н.И. Магнийсодержащие минеральные воды в лечении больных с кардиальными проявлениями гастроэзофагеальной рефлюксной болезнью. Вопросы курортологии, физиотерапии и лечебной физкультуры. 2006;6:31–3.

74. Захарова И.Н., Куликов А.Г., Османов И.М. и др. Функциональный запор у детей: современные критерии диагностики и подходы к лечению. Consilium Medicum. 2018;2:51–7.

75. Фролков В.К. Механизмы влияния «Донат Mg» на обмен веществ и заболевания желудочно-кишечного тракта.

76. Фролков В.К. Влияние «Донат Mg» на резистентность слизистой желудка при действии стрессорных факторов.

77. Балаболкин М.И. Изучение влияния «Донат Mg» на состояние больных инсулинонезависимым сахарным диабетом.

Об авторах / Для корреспонденции

Автор для связи: Дмитрий Иванович Трухан, д.м.н., доцент, профессор кафедры поликлинической терапии и внутренних болезней, Омский государственный медицинский университет, Омск, Россия; тел. +7 (381) 295-72-77; dmitry_trukhan@mail.ru 

ORCID: 
Д.И. Трухан (Trukhan Dmitry I.), https://orcid.org/0000-0002-1597-1876 
М.Ю. Рожкова (Rozhkova Maria Yu.), https://orcid.org/0000-0002-7695-149X 
В.В. Голошубина (Goloshubina Victoria V.), https://orcid.org/0000-0003-1481-8842 

Также по теме

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.