ISSN 2073–4034
eISSN 2414–9128

Фармакотерапевтические аспекты гестационного сахарного диабета на фоне нарушения материнского иммунитета

Кязимова А.У.к., Полухова Ш.М.к.

Азербайджанский медицинский университет, Баку, Азербайджан
В этой статье рассмотрен иммунный статус матери при гестационном сахарном диабете (ГСД). Нормальная беременность представляет собой контролируемое состояние иммунной системы на ранней стадии беременности. Различные иммунологические медиаторы адаптируются к состоянию беременности, все это влияет на здоровье матери и плода. ГСД, определяемый как нарушение толерантности к глюкозе любой степени во время беременности, представляет собой серьезное акушерское осложнение, поражающее примерно 5–10% беременных во всем мире. Гипергликемия вызывает иммунную дисфункцию, отрицательно влияя на хемотаксис нейтрофилов, функцию макрофагов и фагоцитарные реакции, делая пациентов с диабетом более восприимчивыми к инфекциям и связанным с ними сопутствующими заболеваниями. Состояние беременности наряду с иммунологическими изменениями, дисбаланс врожденных и адаптивных клеточных реакций представляют дополнительные риски для здоровья. Инсулин играет незаменимую роль в лечении гипергликемии, возникающей в различных условиях, в т.ч. при диабете I и II типов, инсулин оказывает антиапоптотическое действие и снижает экспрессию провоспалительных цитокинов в эндотоксемических макрофагах человека. Метформин или производные сульфонилмочевины также могут быть рассмотрены для лечения ГСД. Метформин подавляет иммунные ответы в основном за счет своего прямого влияния на клеточные функции различных типов иммунных клеток. Глибурид усиливает противовоспалительный ответ и синергизирует с ретиноевой кислотой. Лучшее понимание того, как возникают иммунные дисфункции во время гипергликемии, может привести к новым методам лечения и профилактики инфекционных заболеваний и сопутствующих заболеваний СД2, тем самым улучшая результаты лечения инфекционных заболеваний у пациентов с СД2. Эти результаты требуют дальнейшего изучения роли таких препаратов, как инсулин, метформин и глибурид, в иммунорегуляции патофизиологии ГСД.

Ключевые слова

беременность
гестационный сахарный диабет
инсулин
метформин
глибурид

Введение

Беременность и плод представляют собой серьезную проблему для иммунной системы матери. От I триместра до успешных родов плода ключевые иммунологические медиаторы матери, такие как макрофаги, естественные клетки-киллеры (NK) и регуляторные Т-клетки (Treg), должны быть тщательно сбалансированы иммунной системой, чтобы избежать неблагоприятных осложнений беременности [1]. Для нормальной беременности на ранней стадии характерно контролируемое состояние иммунной системы. Иммунные взаимодействия в децидуальной оболочке происходят между плацентарным трофобластом и материнскими NK-клетками, как известно, дисфункциональная активация NK-клеток может привести к материнскому синдрому преэклампсии [2].

В зависимости от того, как различные иммунологические медиаторы адаптируются к состоянию беременности, это будет влиять на здоровье матери и плода. Материнский иммунитет реагирует на плод как на «чужеродное» тело, т.к. плод является внутриутробным аллотрансплантатом для иммунологически и генетически чужеродной самки-хозяина [3]. Физиологически «чужеродные» антигены от развивающегося плода могут стимулировать пролиферацию лимфоцитов, таких как материнские CD8+-цитотоксические Т-клетки, также NK, фактор некроза опухоли α (ФНО-α), G-CSF (Granulocyte colony-stimulating factor), интерлейкин-15 (ИЛ-15). Материнские иммунологические гомеостатические процессы определяют выживаемость плода [4].

Гестационный сахарный диабет

Гестационный сахарный диабет (ГСД), определяемый как нарушение толерантности к глюкозе любой степени во время беременности, представляет собой серьезное акушерское осложнение, поражающее примерно 5–10% беременных во всем мире, характеризуется недостаточной реакцией инсулина для компенсации инсулиновой недостаточности – резистентного состояния беременности. Женщины с избыточной массой тела и ожирением имеют повышенный риск развития ГСД, приводящего к осложнениям во время беременности, родов и в неонатальном периоде. Кроме того, растущая тенденция к ожирению и диабету может увеличить распространенность ГСД [5]

Данные последних лет показывают, что гипергликемия вызывает иммунную дисфункцию, отрицательно влияя на хемотаксис нейтрофилов, функцию макрофагов и фагоцитарные реакции, делая пациентов с диабетом более восприимчивыми к инфекциям и связанным с ними сопутствующими заболеваниями [6]. Состояние беременности наряду с иммунологическими изменениями, дисбаланс врожденных и адаптивных клеточных реакций будут представлять дополнительные риски для здоровья, что проявляется в повышенном риске гипертонии и преэклампсии, макросомии, преждевременных родов и мертворождений, ГСД.

G. Tessaro et al. для определения влияния дефицита инсулина на иммунный ответ продемонстрировали, что введение инсулина в макрофаги костного мозга, выделенные от мышей с диабетом, значительно увеличивало продукцию ФНО-α и ИЛ-6 [7]. Было показано, что повышенные уровни ФНО-α в жировой ткани мышей с ожирением связаны с инсулинорезистентностью у этих мышей [8]. Кроме того, в плазме мышей с ожирением были повышены уровни ИЛ-6, С-реактивного белка, ингибитора активатора плазминогена и других медиаторов воспаления [9].

Другое исследование на крысах показало, что недостаток инсулина приводил к нарушению фагоцитоза альвеолярных макрофагов, а также к высвобождению цитокинов, которые восстанавливались после введения инсулина [10]. Поскольку ФНО-α и ИЛ-6 играют роль в функции лейкоцитов против патогенов, этот результат указывает на то, что введение экзогенного инсулина при диабете может усиливать активность иммунных клеток для защиты от патогенов. На фоне ГСД увеличиваются число NK-клеток, ответ на Th1 и Th17, число цитотоксических Т-, В-клеток, тромбоцитов, активируются моноциты, инфильтрация макрофагов, нейтрофилы.

ГСД связан с неблагоприятными исходами для плода, такими как гиперинсулинемия плода, макросомия и повышенный долгосрочный риск развития СД и ожирения [11]. Заболеваемость ГСД растет отчасти из-за скрытого роста эпидемии диабета. В настоящее время 1–14% всех беременностей осложняются ГСД в зависимости от изучаемой популяции и диагностических тестов, используемых для его определения [12].

В настоящее время становится все более очевидным, что ГСД связан с несколькими неблагоприятными исходами для матери и новорожденного. ГСД может обусловить повышенный риск преэклампсии, более высокую частоту кесарева сечения и развитие СД 2 типа (СД2) после беременности у матерей. Может вызывать более высокую неонатальную смертность, мертворождение, врожденные дефекты, макросомию, дистоцию плеча и гипогликемию у новорожденных. Австралийское рандомизированное контролируемое исследование непереносимости углеводов у беременных женщин (n=1000) убедительно показало, что лечение ГСД может значительно снижать серьезную перинатальную заболеваемость и повышать качество жизни беременных женщин [13]. Неонатальная гипогликемия при диабетической беременности была связана с длительной неврологической дисфункцией, вызванной минимальной мозговой дисфункцией/дефицитом внимания, моторного контроля и восприятия [14].

Проведенный эксперимент над 40 одноплодными беременностями с осложнением ГДМ обнаружил гистологические аномалии в диабетических плацентах по сравнению с контролем. Нарушение функции плаценты является одной из основных причин повышенной частоты осложнений у плода при диабетической беременности [15]. Научные исследования последних лет показывают, что во всех гипергликемических состояниях уровни воспалительных факторов ИЛ-1β, -6 и МСР-1 (метилциклопропан) были повышены в материнской плазме и плаценте. Активность NFKB также демонстрировала более высокие уровни в группах с гипергликемией, что может указывать на выработку противовоспалительных цитокинов. Таким образом, повышенный уровень глюкозы у матери во время беременности изменил системные и плацентарные воспалительные процессы, которые происходили параллельно с экспрессией воспалительных факторов, процессингом и секрецией провоспалительного цитокина ИЛ-1β [16]. A. Angelo et al. показали, что у пациентов с ГСД наблюдается нарушение профиля моноцитов в периферической крови, который позволяет предположить гипотезу о вовлечении определенных частиц в патофизиологию ГСД [17]. В других исследованиях обнаружено, что NLR (neutrophil/lymphocyte ratio) и PLR (platelet/lymphocyte ratio) значительно повышаются при ГСД по сравнению с контрольной группой, что указывает на воспалительный статус [18]. Аналогичные результаты получили W. Liu et al.: увеличение WBC (нейтрофилы), PLR, NLR, MPV (mean platelet volume) были независимыми предикторами ГСД [19]. Tакже увеличивается уровень ИЛ-8, цитокина со специфичностью в отношении миграции и активации нейтрофилов в плаценте, изменяются уровни экспрессирующих CD16+-клеток и цитокинов в материнской крови, пуповинной крови и плацентарной ткани у осложненной диабетом матери [20].

Фармакотерапия ГСД

Фармакотерапия ГСД фокусируется на инсулинотерапии. Инсулин играет незаменимую роль в лечении гипергликемии, возникающей в различных условиях, в т.ч. при СД1 и СД2, ГСД, а также при гипергликемии после тяжелого воспалительного процесса [21]. Литературные данные указывают, что инсулин оказывает антиапоптотическое действие и снижает экспрессию провоспалительных цитокинов в эндотоксемических макрофагах человека. Регуляторные Т-клетки (Treg), экспрессирующие фактор транскрипции Foxp3, связанный с Х-хромосомой, подавляют воспалительные реакции в различных биологических условиях и служат жизненно важным механизмом негативной регуляции иммуноопосредованного воспаления [22].

Установление и поддержание беременности представляют собой проблему для иммунной системы матери, поскольку она должна защищаться от патогенов и переносить отцовские аллоантигены, экспрессированные в тканях плода. Регуляторные Т-клетки (Treg), подгруппа супрессорных CD4+-Т-клеток играют доминирующую роль в поддержании иммунологической самотолерантности, предотвращая иммунные и аутоиммунные реакции против собственных антигенов. Хотя локализованные механизмы способствуют уклонению плода от иммунной атаки, вза последние несколько лет замечено, что Treg-клетки необходимы для обеспечения выживания плода, способствуя избеганию распознавания материнской иммунной системой полуаллогенных тканей отца [23].

Результаты исследования для изучения дифференцировки регуляторных Т-клеток в развитии ГСД во время беременности показали, что по сравнению со здоровыми беременными процент CD4+CD127low+/-CD25+FoxP3+ Treg в общем пуле CD4+-Т-хелперов не отличался у пациенток с ГСД. Однако при ГСД изменяются развитие и функция как наивных, так и популяций memory Treg со сниженной экспрессией супрессивных подтипов Treg, таких как CD4+CD127low+/-CD25+ Treg и CD45RA Treg. [24]. Инсулин подавляет экспрессию TLR Toll-like receptors. Супрессивный эффект инсулина на TLR также имеет важные потенциальные последствия при лечении воспалительных состояний, включая воспаление в связи с ожирением [25]. Последние исследования демонстрируют результаты того, что инсулин модулирует дифференцировку и поляризацию иммунных клеток, а также стимулирует эффекторные функции с помощью производства биоцидных ROS (Reactive oxygen species), т.к. инсулин является истинным иммуномодулирующим гормоном [26]. Результаты ряда научных исследований показывают, что инсулин оказывает антиапоптотическое действие и снижает экспрессию провоспалительных цитокинов в эндотоксемических макрофагах человека. Антиапоптотические эффекты опосредованны фосфатидилинозитол-3-киназным путем. Инсулин вызывал значительное увеличение жизнеспособности клеток и значительно снижал апоптоз в макрофагах человека, стимулированных липополисахаридами дозозависимым образом. Инсулин значительно снижал уровни ФНО и ИЛ-1β в эндотоксемических макрофагах человека [27].

У пациентов с СД1 введение инсулина может подавлять воспалительные маркеры, снижать показатели окислительного и воспалительного стрессов, также транскрипцию CD14, стимулированный липополисахаридами (ЛПС) апоптоз в макрофагах [28].

Инсулин включен в B-категорию FDA (Food and Drug Administration). Инсулин вводится подкожно и регулирует уровень глюкозы в плазме, воздействуя на скелетные мышцы, печень и белые адипоциты, стимулируя синтез гликогена, подавляя липолиз и усиливая транспорт глюкозы [29]. В течение нескольких десятилетий инсулин был самой надежной стратегией лечения и «золотым» стандартом при ГСД.

Различные формы инсулина могут быть адаптированы к индивидуальным потребностям пациента, и его преимущество заключается в том, что он не проникает через плаценту в кровоток плода. Однако введение инсулина является инвазивным и неудобным для беременной женщины в связи с риском инфицирования места инъекции и эпизодов гипогликемии.

Пероральные противодиабетические фармакологические препараты, такие как метформин или производные сульфонилмочевины, также могут быть рассмотрены для лечения ГСД.

В настоящее время метформин является признанным препаратом первой линии при СД2, повышающим чувствительность к инсулину. Метформин был бы идеальным препаратом для лечения ГСД, если бы не проникал через плаценту. Поскольку метформин проникает через плаценту, теоретически существуют опасения относительно неблагоприятного воздействия как на мать, так и на плод, что ограничивает его потенциал для использования при ГСД. Метформин в настоящее время внесен в список FDA категории B для использования во время беременности, что позволяет предположить, что исследования на животных не продемонстрировали какого-либо риска для плода, но адекватных и хорошо контролируемых исследований с участием беременных женщин не проводилось [30]. Тем не менее с учетом появляющихся клинически эквивалентных данных о безопасности и эффективности метформина по сравнению с инсулином кажется, что он, возможно, может открыть новую дверь в лечении ГСД [31].

На основании результатов исследования M. Schuiveling et al. метформин подавляет иммунные ответы в основном за счет своего прямого влияния на клеточные функции различных типов иммунных клеток путем индукции AMPK (AMP-activated protein kinase ) и последующего ингибирования mTORC1 (target of rapamycin complex), а также путем ингибирования продукции митохондриальных ROS. Это приводит к ингибированию дифференцировки моноцитов в макрофаги и ограничению воспалительной способности активированных макрофагов. Кроме того, лечение метформином увеличивает дифференцировку Т-клеток как в регуляторные Т-клетки (T-cell reg), так и в Т-клетки memory (T-cell memоry), а также снижает способность нейтрофилов. Метформин также показал положительные результаты в некоторых испытаниях с участием людей [32]. Метформин подавляет экспрессию провоспалительных цитокинов (ИФН-γ, ФНО-α, ИЛ-6, -17 и индуцируемой NO-синтазы – iNOS), молекулы клеточной адгезии, матриксную металлопротеиназу-9 и хемокин (RANTES). Он также ослабляет индуцированную интерфероном-γ и ИЛ-17 экспрессию iNOS и циклооксигеназы 2 в клетках RAW267.4 (macrophage cell line), что еще больше подтверждает его противовоспалительные свойства. Метформин ингибирует опосредованные Т-клетками иммунные ответы, в т.ч. антиген-специфические ответные реакции и выработку цитокинов Th1 или Th17, а также индуцирует выработку ИЛ-10 [33].

W. Shi et al. сообщили о противоопухолевом действии, опосредованном метформином с механизмом активации AMPK (monophosphate-activated protein kinase), при лимфоме. Активация AMPK с метформином потенциально ингибировал рост клеток B- и T-лимфомы [34]. In vivo обнаружено, что метформин не только снижает уровень провоспалительных цитокинов ИЛ-6 и ФНО-α в сыворотке крови, но и снижает экспрессию таких маркеров макрофагов, как M1 CD11c и MCP-1, в жировой ткани. In vitro метформин снижает секрецию ИЛ-6 и ФНО-α [35]. Метформин насчет активации AMPK вызывает ингибирование дифференцировки моноцитов в макрофаги [36]. Лечение метформином путем снижения уровня С-реактивного белка в плазме и высвобождения моноцитами ФНО-α и ИЛ-6 также имеет тенденцию к снижению уровней ИЛ-1β и моноцитарного хемоаттрактантного белка-1, оказывает противовоспалительное действие [37]. Данные экспериментов, проведенных на гепатоцитах здоровых животных, показало, что метформин ингибировал ФНО-α зависимую деградацию IκB и экспрессию провоспалительных медиаторов ИЛ-6, -1β, а также подавлял цитокины плазмы [38]. Обширные доклинические данные свидетельствуют о сильном антифиброзном эффекте метформина, который ингибирует фиброз и синтез коллагена через сигнальный путь TGF-β/Smad3 [39]. За последнее десятилетие несколько доклинических и клинических исследований выявили полезные эффекты метформина в других клинических областях, включая предрасположенность к раку и риск сердечно-сосудистых заболеваний. Совсем недавно различные исследования in vitro показали, что метформин может регулировать функцию многих типов клеток, участвующих в развитии и поддержании аутоиммунитета. В то же время показано, что метформин способен восстанавливать иммунный гомео-стаз и улучшать тяжесть заболевания на животных моделях аутоиммунных заболеваний [40]. Метформин не считается тератогенным [41]. Ряд результатов мета-анализов показывает, что метформин сравним с инсулином по гликемическому контролю, также неонатальным исходам и более подходит для женщин с легким ГСД. Этот мета-анализ показывает и некоторые значительные преимущества и риски использования метформина при ГСД [42]. Другие данные научного исследования демонстрируют схожие результаты, т.к. метформин уменьшает риск развития ГДМ, не обладает тератогенным действием и не оказывает негативного влияния на рост, массу тела при рождении, а также рост или двигательно-социальное развитие в первые 18 месяцев жизни [43]. Препараты сульфонилмочевины, такие как глибурид, более эффективны, чем метформин, в лечении гипергликемии, вызванной ГСД. Данные последних лет показывают, что глибурид усиливает противовоспалительный ответ и синергизирует с ретиноевой кислотой. На механизм, лежащий в основе противовоспалительного эффекта глибурида, стоит стимуляция деградации провоспалительного регулятора, белка 140, взаимодействующего с рецепторами (RIP140) путем активации Ca2+/кальмодулин-зависимой протеинкиназы II (CamKII). Стимулируя деградацию RIP140, глибурид усиливает поляризацию макрофагов [44]. Мета-анализ по сравнению эффективности метформина и глибурида для гликемического контроля при ГСД показал, что частота материнской гипогликемии и преэклампсии не различалась между двумя группами. Число кесаревых сечений было значительно выше при использовании метформина. Средняя масса тела при рождении детей в группе метформина была значительно меньше, чем средняя масса тела при рождении детей в группе глибурида. Другие неонатальные исходы (LGA, неонатальная гипогликемия, госпитализация в отделение интенсивной терапии и дистоция плечевого сустава) не различались между двумя группами [45]. Патология ГСД приводит к неблагоприятным исходам для матери и плода, таким как повышенная предрасположенность к развитию СД и неврологических состояний плода. Более четкое понимание того, как эти пути возникают и развиваются, улучшит терапевтическую направленность. Индукция материнско-плодовой иммунной толерантности необходима для развития нормальной беременности. Наличие вариантов лечения акушерских осложнений затруднено этическими и клиническими оговорками, связанными с участием беременных женщин в клинических испытаниях новых лекарственных препаратов. Терапевтические возможности для женщин с ГСД в настоящее время ограничены инъекциями. Расширенное исследование сложных иммунологических путей, вовлеченных в ГСД, поможет дополнительно прояснить патофизиологию и предоставит возможность улучшить будущие результаты материнского здоровья путем разработки клинически эффективных целевых терапевтических средств.

Заключение

Лучшее понимание того, как возникают иммунные дисфункции во время гипергликемии, может привести к новым методам лечения и профилактики инфекционных заболеваний и сопутствующих заболеваний СД2, тем самым улучшив результаты лечения инфекционных заболеваний у пациентов с СД2.

Эти результаты требуют дальнейшего изучения роли таких препаратов, как инсулин, метформин и глибурид, в иммунорегуляции патофизиологии ГСД.

Список литературы

1. Mor G., Cardenas I., Abrahams V., et al. Inflammation and pregnancy: the role of the immune system at the implantation site. Ann N Y Acad Sci. 2011;1221(1):80–7. Doi: 10.1111/j.1749-6632.2010.05938.x.

2. Zare F., Seifati S., Mahdi Dehghan-Manshadi M. Preimplantation Factor (PIF): a peptide with various functions. JBRA. Assist Reprod. 2020;24(2):214–18. Doi:10.5935/1518-0557.20190082.

3. Billington W. The immunological problem of pregnancy: 50 years with the hope of progress. A tribute to peter Medawar. J Reprod Immunol. 2003;60:1–11. Doi: 10.1016/S0165-0378(03)00083-4.

4. Deshmukh H., Way S. Immunological basis for recurrent fetal loss and pregnancy complications. Ann Rev Pathol. 2019;14:185–210. Doi: 10.1146/annurev-pathmechdis-012418-012743.

5. Kampmann U., Madsen R., Skajaa O., et al. Gestational diabetes: A clinical update. World J Diab. 2015;6:1065–72. Doi: 110.4239/wjd.v6.i8.1065.

6. Berbudi A., Rahmadika N., Tjahjadi A.I., et al. Type 2 diabetes and its impact on the immune system. Curr Diabetes Rev. 2020;16:442–49. Doi: 10.2174/1573399815666191024085838.

7. Tessaro G., Ayala S., Nolasco L., et al. Insulin influences LPS-Induced TNF-α and IL-6 release through distinct pathways in mouse macrophages from different compartments. Cell Physiol Biochem. 2017;42(5):2093–104. Doi: 10.1159/000479904.

8. Hotamisligil S., Shargill S., Spiegelman M. Adipose expression of tumor necrosis factor-alpha: direct role in obesity-linked insulin resistance. Science. 1993;259(5091):87–91. Doi: 10.1126/science.7678183.

9. Halberg N., Wernstedt-Asterholm I., Scherer E. The adipocyte as an endocrine cell. Endocrinol Metab. Clin North Am. 2008;37(3):753–68. doi: 10.1016/j.ecl.2008.07.002.

10. Ferracini M., Martins O., Campos M., et al. Impaired phagocytosis by alveolar macrophages from diabetic rats is related to the deficient coupling of LTs to the Fc γ R signaling cascade. Mol Immunol. 2010;47(11–12):1974–80. Doi: 10.1016/j.molimm.2010.04.018.

11. Ruholamin S., Eshaghian S., Allame Z. Neonatal outcomes in women with gestational diabetes mellitus treated with metformin in compare with insulin: A randomized clinical trial. J Res Med Sci. 2014;19:970–75.

12. American Diabetes Association. Standards of medical care in diabetes-2014. Diab Care. 2014;37(Suppl. 1):14–80.

13. Crowther A., Hiller E., Moss R., et al. Effect of treatment of gestational diabetes mellitus on pregnancy outcomes. N Engl J Med. 2005;352:2477–86. Doi: 10.1056/NEJMoa042973.

14. Stenninger E., Flink R., Eriksson B., et al. Long term neurological dysfunction and neonatal hypoglycaemia after diabetic pregnancy. Arch Dis Child Fetal Neonatal Ed. 1998;79:174–79. Doi: 10.1136/fn.79.3.F174.

15. Daskalakis G., Marinopoulos S., Krielesi V., et al. Placental pathology in women with gestational diabetes Comparative Study. Acta Obstet Gynecol Scand. 2008;87(4):403–7. Doi: 10.1080/00016340801908783.

16. Correa-Silva S., Alencar A., Moreli J., et al. Hyperglycemia induces inflammatory mediators in the human chorionic villous. Cytokine. 2018;111:41–8. Doi: 10.1016/j.cyto.2018.07.020.

17. Angelo A., Neves C., Lobo T., et al. Monocyte profile in peripheral blood of gestational diabetes mellitus patients. Cytokine. 2018;107:79–84. Doi: 10.1016/j.cyto.2017.11.017.

18. Aktulay A., Engin-Ustun Y., Ozkan M., et al. Gestational diabetes mellitus seems to be associated with inflammation. Acta Clin Croat. 2015;54:475–78.

19. Liu W., Lou X., Zhang Z., et al. Association of neutrophil to lymphocyte ratio, platelet to lymphocyte ratio, mean platelet volume with the risk of gestational diabetes mellitus. Gynecol Endocrinol. 2020;37(2):1–3. Doi: 10.1080/09513590.2020.1804549.

20. De Castro C., Franca E., Fagundes D., et al. Characterization of natural killer cells and cytokines in maternal placenta and fetus of diabetic mothers. J Immunol Res. 2016;2016:7154524. Doi: 10.1155/2016/7154524.

21. Blumer I., Hadar E., Hadden D., et al. Diabetes and pregnancy: An endocrine society clinical practice guideline. J Clin Endocrinol Metab. 2013;98:4227–49. Doi: 10.1210/jc.2013-2465.

22. Plitas G., Rudensky A. Regulatory T cells: Differentiation and function. Cancer Immunol Res. 2016;4:721–25. Doi: 10.1158/2326-6066.CIR-16-0193.

23. La Rocca C., Carbone F., Longobardi S., et al. The immunology of pregnancy: Regulatory T cells control maternal immune tolerance toward the fetus Immunol Lett. 2014;162:41–8. Doi: 10.1016/j.imlet.2014.06.013.

24. Schober L., Radnai D., Spratte J., et al. The role of regulatory T cell (Treg) subsets in gestational diabetes mellitus. Clin Exp Immunol. 2014;177:76–85. Doi: 10.1111/cei.12300.

25. Ghanim H., Mohanty P., Deopurkar R., et al. Acute modulation of toll-like receptors by insulin. Diab Care. 2008;31:1827–31. Doi: 10.2337/dc08-0561.

26. Van Niekerk G., Christowitz C., Conradie D., et al. Insulin as an immunomodulatory hormone. Cytokine Growth Factor Rev. 2020;52:34–44. Doi: 10.1016/j.cytogfr.2019.11.006.

27. Leffler M., Hrach T., Stuerzl M., et al. Insulin attenuates apoptosis and exerts anti-inflammatory effects in endotoxemic human macrophages. J Surg Res. 2007;143:398–406. Doi: 10.1016/j.jss.2007.01.030.

28. Dandona P., Ghanim H., Green K., et al. Insulin infusion suppresses while glucose infusion induces Toll-like receptors and high-mobility group-B1 protein expression in mononuclear cells of type 1 diabetes patients. Am J Physiol Metab. 2013;304:E810–18. Doi: 10.1152/ajpendo.00566.2012.

29. Petersen M., Shulman G. Mechanisms of insulin action and insulin resistance. Physiol Rev. 2018;98:2133–223. Doi: 10.1152/physrev.00063.2017.

30. Vanky E., Zahlsen K., Spigset O., et al. Placental passage of metformin in women with polycystic ovary syndrome. Fertil. Steril. 2005;83:1575–78. Doi: 10.1016/j.fertnstert.2004.11.051.

31. Singh A., Singh R. Metformin in gestational diabetes: An emerging contender. Indian. J Endocrinol Metab. 2015;19:236–44. Doi: 10.4103/2230-8210.149317.

32. Schuiveling M., Vazirpanah N., Radstake T., et al. Metformin, a new era for an old drug in the treatment of immune mediated disease. Curr Drug Targets. 2018;19:945–59. Doi: 10.2174/1389450118666170613081730.

33. Nath N., Khan M., Paintlia M., et al. Metformin attenuated the autoimmune disease of the central nervous system in animal models of multiple sclerosis. J Immunol. 2009;182(12):8005–14. Doi: 10.4049/jimmunol.0803563.

34. Shi W., Xiao D., Wang L., et al. Therapeutic metformin/AMPK activation blocked lymphoma cell growth via inhibition of mTOR pathway and induction of autophagy. Cell. Death Dis. 2012;3:e275. Doi: 10.1038/cddis.2012.13.

35. Jing Y., Wu F., Li D. Metformin improves obesity-associated inflammation by altering macrophages polarization. Mol Cell Endocrinol. 2018;461:256–64. Doi: 10.1016/j.mce.2017.09.025.

36. Vasamsetti S., Karnewar S., Kanugula A., et al. Metformin inhibits monocyte-to-macrophage differentiation via AMPK-mediated inhibition of STAT3 activation: potential role in atherosclerosis. Diab. 2015;64(6):2028–41. Doi: 10.2337/db14-1225.

37. Krysiak R., Gdula-Dymek A., Okopien B. Monocyte-suppressing effect of high-dose metformin in fenofibrate-treated patients with impaired glucose tolerance. Pharmacol Rep. 2013;65(5):1311–16. Doi: 10.1016/S1734-1140(13)71489-0.

38. Cameron A., Morrison V., Levin D., et al. Anti-inflammatory effects of metformin irrespective of diabetes status. Circ Res. 2016;119(5):652–65. Doi: 10.1161/CIRCRESAHA.116.308445.

39. Xiao H., Ma X., Feng W., et al. Metformin attenuates cardiac fibrosis by inhibiting the TGFbeta1-Smad3 signalling pathway. Cardiovasc Res. 2010;87(3):504–13. Doi: 10.1093/cvr/cvq066.

40. Ursini F., Russo E., Pellino G., et al. Metformin and Autoimmunity: A “New Deal” of an Old Drug. Front Immunol. 2018;9:1236. Doi: 10.3389/fimmu.2018.01236.

41. Refuerzo J. Oral hypoglycemic agents in pregnancy. Obstet Gynecol Clin North Am. 2011;38:227–34. Doi: 10.1016/j.ogc.2011.02.013.

42. Gui J., Liu Q., Feng L. Metformin vs insulin in the management of gestational diabetes. A meta-analysis. PLoS One. 2013;8:e64585. Doi: 10.1371/journal.pone.0064585.

43. Glueck C., Goldenberg N., Pranikoff J., et al. Height, weight, and motor-social development during the first 18 months of life in 126 infants born to 109 mothers with polycystic ovary syndrome who conceived on and continued metformin through pregnancy. Hum Reprod. 2004;19:1323–30. doi: 10.1093/humrep/deh263.

44. Lin Y., Liu P., Pook K., et al. Glyburide and retinoic acid synergize to promote wound healing by anti-inflammation and RIP140 degradation. Sci Rep. 2018;8:834. Doi: 10.1038/s41598-017-18785-x.

45. Moore L., Clokey D. Rappaport V. Metformin compared with glyburide in gestational diabetes: A randomized controlled trial. Obstet Gynecol. 2010;115:55–9. Doi: 10.1097/AOG.0b013e3181c52132.

Об авторах / Для корреспонденции

Автор для связи: Афак Улдус кызы Кязимова, к.м.н., ассистент кафедры фармакологии Азербайджанский медицинский университет, Баку, Азербайджан; afaq_kazimova@list.ru; ORCID: https://orcid.org/0000-0003-3358-6709 

Также по теме

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.