ISSN 2073–4034
eISSN 2414–9128

Неалкогольная жировая болезнь печени: современные возможности терапии

Е.А. Миронова (1), О.Е. Березутская (2), Н.Л. Головкина (2)

(1) ГБОУ ВПО «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» Минздрава РФ, Москва; (2) Главный клинический госпиталь МВД России, Москва
В настоящее время неуклонно возрастает число людей с избыточной массой тела, что в недалеком будущем может привести к т.н. пандемии ожирения, последствия которой станут одной из самых серьезных проблем современного здравоохранения. Так, например, растет число пациентов, имеющих избыточную массу тела, у которых все чаще диагностируется метаболический синдром, а следовательно, возрастает риск развития неалкогольной жировой болезни печени (НАЖБП). Пути оптимальной терапии НАЖБП продолжают изучаться. В настоящем обзоре авторами приводятся возможности терапии НАЖБП в современной клинической практике в России.

Ключевые слова

неалкогольная жировая болезнь печени
неалкогольный стеатогепатит
Гепагард Актив

Введение: определение и эпидемиология

Неалкогольная жировая болезнь печени (НАЖБП) – заболевание, не связанное с чрезмерным употреблением алкоголя, при котором происходит накопление липидов (чаще триглицеридов) в клетках печени. Жировая болезнь печени считается одной из самых распространенных патологий среди всех возрастных групп населения. Связь ожирения и НАЖБП подтверждается статистическими данными: распространенность НАЖБП в общей популяции взрослых – 23%; среди взрослых людей, имеющих избыточную массу тела или страдающих ожирением, она достигает 75%.

В последнее время увеличивается число детей с ожирением, у которых диагностирована жировая дистрофия печени. [1] По данным Л.И. Буторовой (2012), заболеваемость НАЖБП в общей детской популяции составляет около 3%, в популяции детей, имеющих ожирение, достигает 53% [2]. Согласно проведенному в России открытому мультицентровому исследованию DIREG_L_01903, при анализе заболеваемости в группе из 30 тыс. пациентов, обследованных на поликлиническом этапе, НАЖБП выявлялась у 26,1% больных. Из них в 79,9% случаев был диагностирован неалкогольный стеатоз печени (НАСГ), в 17,1% – стеатогепатит, пациенты с циррозом составляли 3% [3]. Частое сочетание НАЖБП с нарушениями липидного и углеводного обменов дает возможность считать ее печеночным компонентом метаболического синдрома, для которого характерны такие нарушения, как дислипидемия, нарушение толерантности к глюкозе или сахарный диабет 2 типа, инсулинорезистентность (ИР), висцеральное ожирение [4].

В настоящее время выделены факторы, совокупность которых позволяет говорить о повышенном риске развития НАЖБП с трансформацией в стеатогепатит и цирроз [5, 6]:

  • женский пол;
  • возраст старше 45 лет;
  • сахарный диабет 2 типа;
  • наличие артериальной гипертензии;
  • индекс массы тела >28 кг/м2;
  • уровень триглицеридов крови >1,7 ммоль/л;
  • повышение уровня аланинаминотрасферазы в 2 и более раз;
  • повышение индекса ИР >5 (при норме до 2).

Классификация

По версии Национального руководства по гастроэнтерологии, выделяют следующие формы НАЖБП [7]:

  • жировой гепатоз (стеатоз) печени;
  • НАСГ;
  • НАСГ с фиброзом;
  • фиброз печени.

Стеатоз печени – процесс патологического накопления жира внутри- и/или внеклеточно (в виде жировых капель) в клетках печени у лиц, которые не злоупотребляют алкоголем.

В большинстве случаев данный процесс протекает бессимптомно и не вызывает никаких жалоб со стороны пациентов [8]. Однако дальнейшее накопление липидных капель в гепатоцитах некоторых больных может приводить к воспалению печени – стеатогепатиту, что является более значимым клиническим процессом с прогрессирующим течением (т.е. с дальнейшей трансформацией в цирроз печени и развитием печеночно-клеточной недостаточности) [4]. НАСГ – диффузный процесс воспалительно-некротического характера в гепатоцитах на фоне жировой дистрофии печени в условиях отсутствия гепатотоксического действия алкоголя. Морфологически при НАСГ выделяют жировые кисты, глюкогеноз, тельца Мэллори, липогранулемы, перисинусоидальный фиброз.

С учетом данных об этиологии, приводящей к развитию данного заболевания, принято выделять первичный и вторичный НАСГ. Основой патогенеза первичного НАСГ считается феномен ИР у лиц, страдающих висцеральным ожирением, сахарным диабетом 2 типа, нарушением толерантности к глюкозе, дислипидемией [7, 9]. Причиной формирования вторичного НАСГ служит более широкий круг факторов, таких как продолжительное парентеральное питание, быстрое снижение веса, длительное голодание (преимущественно белковое), хирургическое вмешательство при ожирении; синдром избыточного бактериального роста и синдром мальабсорбции при заболеваниях тонкого кишечника; врожденные заболевания (галактоземия, липопротеинемия, болезни накопления, семейный гепатостеатоз, болезнь Вильсона–Коновалова и др.); прием некоторых лекарственных препаратов (нестероидные противовоспалительные средства, препараты эстрогенового ряда, метотрексат, тетрациклиновые антибиотики, амиодарон, тамоксифен, кортикостероиды) [10].

При прогрессировании развития воспалительно-некротических очагов индуцируется фиброз портальной стромы печени, что приводит в дальнейшем к нарушению архитектоники ткани и дольковой структуры печени. Этот процесс представляет собой различные клинические формы НАЖБП – НАСГ с фиброзом и фиброз печени [2, 10.

Патогенез повреждения гепатоцитов при НАЖБП

Накопление липидов в ткани печени может иметь место по нескольким причинам: повышенное поступление свободных жирных кислот (СЖК), усиленный синтез СЖК, сниженная секреция и/или синтез липопротеидов очень низкой плотности, снижение уровня окисления СЖК. Традиционно большинство исследователей рассматривали патогенез НАЖБП с точки зрения «теории двух ударов».

Но в настоящее время ученые все чаще связывают развитие НАЖБП с теорией «мультифакторного параллельного воздействия» (или «мультифакторных параллельных ударов»), которая обобщает несколько сложных взаимодействующих факторов [4, 11]:

  • инсулинорезистентность;
  • синтез СЖК;
  • действие микробиоты кишечника, участвующей в регуляции системного воспаления, ИР, метаболизма.

ИР – адаптационный механизм, приводящий к компенсаторной гиперинсулинемии, стимулирующей метаболизм липидов, глюконеогенез, печеночный синтез жиров, а также ингибирующей липолиз, что впоследствии приводит к накоплению жира. С учетом нынешних тенденций к употреблению высококалорийной пищи и значительному снижению физической активности, особенно в крупных городах, данный механизм стремительно теряет свою ценность и становится фактором риска ожирения, дислипидемии, НАЖБП [12, 13]. Снижение чувствительности к инсулину выявляется в мышечной, жировой, печеночной тканях, надпочечниках. В жировой ткани данный процесс характеризуется отсутствием ответа на антилиполитическое действие инсулина, что ведет к накоплению глицерина и СЖК, впоследствии попадающих через портальный кровоток в печень и являющихся субстратом для формирования липопротеинов низкой плотности. Также в гепатоцитах ИР замедляет гликогенез и стимулирует синтез глюкозы и гликогенолиз [4].

Первоначальное накопление СЖК в клетках печени в условиях ИР приводит к стеатозу печени. За счет комплексного взаимодействия между макрофагами, гепатоцитами, микробиотой и цитокинами на фоне стеатоза и перекисного окисления липидов активируется липолиз, что приводит к возрастанию СЖК в цитоплазме гепатоцита с формированием его жировой дистрофии. В результате развивается окислительный процесс, индуцирующий воспалительную реакцию, которая приводит к трансформации стеатоза печени в стеатогепатит, а потом и к циррозу печени. Повреждение и гибель клеток печени в условиях перекисного окисления липидов стимулируют компоненты иммунной системы и вызывают производство провоспалительных цитокинов (фактор некроза опухоли [TNF-ɑ] и трансформирующий фактор роста β-1 [TGF β-1], интерлейкин-6 и др). Данные процессы вызывают активацию звездчатых клеток печени, которые играют основную роль в формировании фиброза печеночной ткани [4, 14, 15]. TNF-ɑ принимает активное участие в формировании ИР, т.к. он запускает процессы фосфорилирования IRS-1 (рецептора инсулина 1-го типа), что снижает чувствительность рецептора к инсулину и тормозит транспорт и поступление глюкозы в клетку [7, 10].

Развитие НАЖБП у членов одной семьи или родственников первой линии подтверждает влияние генетических факторов на возникновение заболевания [2]. Выявленные гены, которые могут детерминировать развитие НАЖБП, – это регуляторы процессов метаболизма триглицеридов, окисления жирных кислот, экспрессии адипонектинов и провоспалительных цитокинов [14]. С формированием ИР, развитием НАЖБП может быть связан однонуклеотидный полиморфизм аполипопротеина С3 (Аро С3) [16].

Клиническая картина

В большинстве случаев жировая болезнь печени является диагнозом исключения в силу отсутствия симптомокомплекса, обращающего на себя внимание пациентов с ожирением. Поэтому очень часто, обследуя пациентов по поводу иных патологических состояний (эндокринные заболевания, артериальная гипертензия, сахарный диабет и др.), выявляется НАЖБП. И все-таки, по данным литературы, примерно у 30% больных имеются жалобы, характерные для астенического синдрома: повышенная утомляемость, слабость; для диспепсического синдрома – тошнота, метеоризм, тяжесть в правом подреберье, нарушение стула; редко встречается болевой синдром – тупые боли ноющего характера в правом подреберье [4, 17]. В отсутствие жалоб со стороны пациента при объективном осмотре более чем в 50% случаев выявляется увеличение печени (гепатомегалия), а также ее уплотнение. Наличие таких симптомов, как желтуха, нарастание диспепсии, признаки портальной гипертезии, телеангиоэктазии кожных покровов, свидетельствует о переходе стеатогепатита в цирроз печени [7, 18, 21].

Оценивая данные лабораторных исследований, важно помнить об исключении множества патологий печени (болезней накопления, болезни Вильсона–Коновалова, аутоиммунного гепатита и др.). При НАЖБП возможно повышение сывороточных аминотрансфераз (аланинаминотрансферазы, аспартатаминотрансферазы) в 2–4 раза, что говорит о переходе стеатоза печени в стеатогепатит. Гипербилирубинемия, превышающая норму в 1,5–2,0 раза, выявляется в 12–17% случаев [7, 21]. Снижение уровня альбумина, холинэстеразы, протромбинового индекса, холестерина свидетельствует о нарушении синтетической функции печени и характерно для стадии цирроза печени. Также необходимо исследовать показатели углеводного и липидного обменов, уровень инсулина для выявления феномена ИР, который определяется практически у каждого пациента с ожирением и НАЖБП [19, 20].

Диагностические критерии НАЖБП при ультразвуковых методах диагностики:

  • незначительное или умеренное увеличение размеров печени;
  • повышение эхогенности паренхимы печени;
  • диффузная неоднородность эхоструктуры печени;
  • нечеткость сосудистого рисунка;
  • затухание ультразвукового луча.

Совокупность трех признаков (гистологическая картина соответствует стеатозу печени, отсутствие данных о злоупотреблении алкоголем, отсутствие лабораторных и инструментальных данных, исключающих другие хронические заболевания печени) позволяет точно верифицировать диагноз НАЖБП [7, 21].

Терапевтические подходы к лечению НАСГ основываются на следующих направлениях [7, 22]:

  • нормализация лабораторных показателей;
  • снижение уровня ИР;
  • улучшение гистологической картины печени.

Пациентам, имеющим избыточную массу тела, сочетание высокой физической активности и соблюдения гипокалорийной диеты позволяет добиваться значительного улучшения биохимических показателей сыворотки крови, а в последующем – и гистологической картины ткани печени [23]. Однако следует предупреждать пациента, что быстрое снижение массы тела приводит к ухудшению течения заболевания. Общепризнанных медикаментозных методов лечения НАЖБП до сих пор не разработано. Приводятся данные об эффективности эссенциальных фосфолипидов (ЭФЛ) как группы препаратов, воздействующих на несколько патогенетических звеньев НАЖБП, а также из-за тесной связи НАЖБП и ИР показаны инсулиносенситайзеры [19, 24, 25].

В настоящее время активное внимание уделяется комбинированным гепатопротекторным препаратам, содержащим кроме ЭФЛ компоненты, усиливающие их цитопротективное действие. В связи с этим аспектом большого внимания заслуживает оригинальная комбинированная биологически активная добавка Гепагард Актив, в состав которой помимо лецитинового комплекса входят L-карнитин и витамин Е, синергично усиливающие гепатопротекторное действие лецитина. Исходя из суточных норм потребления, разработчиками выбрана оптимальная дозировка компонентов на 1 капсулу, а именно: ЭФЛ – 222 мг, L-карнитин – 93 мг, витамин Е – 1,25 мг. Длительность курсового приема средства Гепагард Актив определяется врачом в индивидуальном порядке и составляет не менее одного месяца. Рекомендуемая дозировка: взрослым по 1 капсуле 3 раза в день во время еды. Ключевая роль ЭФЛ состоит в том, что они входят в состав всех клеточных мембран наряду с холестерином. ЭФЛ повышают текучесть и активность мембран, а также нормализуют их проницаемость, в этом заключается их мембраностабилизирующий эффект, а также антифибротический, антиоксидантный, липокорригирующий (гипохолестеринемическое, липотропное действия) и противовоспалительный эффекты, т.е. комплексное воздействие на многие патогенетические звенья НАЖБП [26].

L-карнитин (производное ɤ-аминомасляной кислоты) играет важную роль в процессе перекисного окисления липидов и необходим для митохондриального функционирования, регулируя транспорт СЖК через мембрану митохондрий, а также скорость окисления СЖК, участвуя при этом в обезвреживании и процессе апоптоза ксенобиотиков. При недостатке поступления L-карнитина с пищей или при приеме некоторых препаратов (вальпроаты, антрациклические антибиотики, ибупрофен) организм восполняет дефицит его только на 10%, при этом замедляется процесс утилизации СЖК [27]. Регулярный прием L-карнитина помимо значимого снижения уровня липидов в сыворотке крови сопровождается и достоверным снижением массы тела за счет стимулирования мобилизации СЖК из клеток жировой ткани, ткани печени и скелетной мускулатуры. При совместном приеме ЭФЛ и L-карнитина лецитин более быстро и эффективно доставляется в клеточные мембраны, улучшается белково-синтетическая и дезинтоксикационная функции печени [26]. Данными нескольких исследований продемонстрировано мощное антиоксидантное действие витамина Е, которое сопровождается снижением ферментативной активности печени, торможением воспалительного процесса в биоптате путем поддержания целостности клеточных мембран и защиты их от воздействия продуктов перекисного окисления липидов – свободных радикалов [26, 28].

Подводя итог вышесказанному, можно сделать вывод, что использование БАД Гепагард Актив не только показано пациентам, страдающим ожирением и метаболическим синдромом, но и актуально для жителей крупных мегаполисов, злоупотребляющих высококалорийной пищей, проживающих в неблагоприятных экологических условиях, принимающих большое количество лекарственных препаратов. Данный комбинированный гепатопротектор помимо достоверной нормализации функции печени способствует уменьшению проявлений жировой дистрофии гепатоцитов, снижая уровень липидов крови, обладающих высокой атерогенной активностью, являясь эффективным средством для пациентов с дислипидемией, сахарным диабетом и ожирением.

Список литературы

1. Angulo P. GI Epidemiology: Nonalcoholic Fatty Liver Disease. Alimentary Pharmacol. Ther. 2007;25(8):883–89.

2. Буторова Л.И. Неалкогольная жировая болезнь печени как проявление метаболического синдрома: эпидемиология, патогенез, особенности клинического проявления, принципы диагностики, современные возможности лечения: пособие для врачей. М., 2012.

3. Драпкина О.М., Смирин В.И., Ивашкин В.Т. Патогенез, лечение и эпидемиология НАЖБП – что нового? Эпидемиология НАЖБП в России. РМЖ. Болезни органов пищеварения. 2011;28:1717–22.

4. Полунина Т.Е. Неалкогольная жировая болезнь печени и метаболический синдром. Гастроэнтерология. 2012;2:5–9.

5. Кособян Е.П., Смирнова О.М. Современные концепции патогенеза неалкогольной жировой болезни печени. Сахарный диабет. 2010;1:55–64.

6. Angulo P. Nonalcoholic fatty liver disease. N Engl. J. Med. 2002;346(16):1221–31.

7. Гастроэнтерология. Национальное руководство: краткое издание / Под. ред. В.Т. Ивашкина, Т.Л. Лапиной. М., 2011.

8. Маев И.В., Андреев Д.Н. Неалкогольная жировая болезнь печени: механизмы развития, клинические формы и медикаментозная коррекция. Consilium medicum. Гастроэнтерология. 2012;2:36–9.

9. Маев И.В., Дичева Д.Т., Лебедева Е.Г., Зайцева Е.В. Роль эссенциальных фосфолипидов в современных схемах лечения неалкогольного стеатогепатита. Consilium medicum. Гастроэнтерология. 2011;1:34–7.

10. Подымова С.Д. Жировой гепатоз, неалкогольный стеатогепатит. Клинико-морфологические особенности. Прогноз. Лечение. РМЖ. 2005;2:61–5.

11. Tilg H., Moschen A.R. Evolution of inflammation in nonalcoholic fatty liver disease: The multiple parallel hits hypothesis. Hepatology. 2010;52:1836–46.

12. Зилов А.В. Печень при метаболическом синдроме и инсулинорезистентности: взгляд эндокринолога. Клин. персп. гастроэнтерол., гепатол. 2005;5:15–7.

13. Егорова Е.Г. Инсулинорезистентность – основа метаболического синдрома. Экспер. и клин. гастроэнтерол. 2007;1:8–13.

14. Medina J., Fernández-Salazar L.I., García-Buey L., Moreno-Otero R. Approach to the pathogenesis and treatment of nonalcoholic steatohepatitis. Diabetes Care. 2004;27(8):2057–66.

15. Полунина Т.Е., Маев И.В. Неалкогольный стеатоз печени в практике интерниста. Эффективная фармакотерапия в гастроэнтерологии. 2009;1:14–9.

16. Petersen K.F., Dufour S., Hariri A., et al. Apolipoprotein C3 gene variants in nonalcoholic fatty liver disease. N. Engl. J. Med. 2010;362(12):1082–89.

17. James O.F.W., Leuschner U., Dancygier H. Diagnosis of non-alcoholic steatohepatitis. Steatohepatitis. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers, 2001. Р. 34–9.

18. Мехтиев С.Н., Гриневич В.Б., Кравчук Ю.А., Бращенкова А.В. Неалкогольная жировая болезнь печени: клиника, диагностика, лечение. Лечащий врач. 2008;2:29–37.

19. Маев И.В., Кузнецова Е.И., Андреев Д.Н., Дичева Д.Т. Современные и перспективные подходы к диагностике неалкогольной жировой болезни печени. Consilium Medicum. 2015;8:20–7.

20. Кузнецова Е.И., Андреев Д.Н. Диагностика неалкогольной жировой болезни печени в современной клинической практике. Справочник поликлинического врача. 2016. № 2 (в печати).

21. Руководство по гастроэнтерологии / Под ред. Ф.И. Комарова, С.И. Рапопорта. М., 2010.

22. Маев И.В., Андреев Д.Н., Дичева Д.Т., Гречко А.В., Пенкина Т.В. Неалкогольная жировая болезнь печени: современное состояние проблемы. Медицинский вестник МВД. 2012;6:35–40.

23. Маев И., Дичева Д., Лебедева Е., Андреев Д. Возможности терапии неалкогольного стеатогепатита. Врач. 2012;5:53–6.

24. Андреев Д.Н. 2-е место в конкурсе молодых ученых в рамках XVIII национального конгресса «Человек и лекарство» 2011. Новые походы к лечению неалкогольного стеатогепатита. Эксперим. и клин. гастроэнтерол. 2011;8:102–4.

25. Маев И.В., Дичева Д.Т., Андреев Д.Н. Современные подходы к терапии неалкогольной жировой болезни печени. Научно-практическая конференция «Заболевания поджелудочной железы – проблема терапевтов, хирургов, реаниматологов» М., 2011. С. 52–3.

26. Грищенко Е.Б., Щекина И.М. Роль гепатопротекторов в терапии заболеваний печени. Фарматека. 2014;14:76–9.

27. Алехин С.М., Сомова М.Н. Неалкогольная жировая болезнь печени: новые возможности комбинированной терапии. Фарматека. 2013;10:43–7.

28. Антоненко О.М. Правильное снижение веса: поддержка функции печени. Фарматека. 2014;2:92–5.

Об авторах / Для корреспонденции

Е.А. Миронова – ГБОУ ВПО МГМСУ им. А.И. Евдокимова Минздрава России, Москва; e-mail: emmironova89@gmail.com

Также по теме

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.