ISSN 2073–4034
eISSN 2414–9128

Все ли мы знаем о возможностях лечения стероидного остеопороза?

Е.В. Бирюкова

Кафедра эндокринологии и диабетологии МГМСУ им. А.И. Евдокимова, Москва
Вторичный остеопороз тесно связан с рядом эндокринных заболеваний. Стероидный остеопороз – это наиболее распространенная форма вторичного остеопороза. Стероидный остеопороз развивается вследствие эндогенного гиперкортицизма, достаточно редкой, но тяжелой патологии. Более частую проблему представляет остеопороз как одно из опасных последствий лечения фармакологическими дозами глюкокортикоидов (экзогенный гипрекортицизм). В статье освещены патогенетические механизмы развития стероидного остеопороза и влияние избытка глюкокортикоидов на процессы костного ремоделирования. Подчеркивается, что своевременно назначенная антирезорбтивная фармакотерапия больным стероидным остеопорозом способствует замедлению или прекращению потерь костной массы и позволяет снижать частоту переломов костей, при этом препаратами первой линии лечения стероидого остеопороаз являются бисфосфонаты.

Ключевые слова

вторичный остеопороз
гиперкортицизм
глюкокортикоиды
минеральная плотность костной ткани
переломы
бисфосфонаты
алендронат

Сегодня во всем мире большое внимание врачей вызывает остеопороз (osteoporosis; греч. osteon – греч. кость; poros – пора, отверстие; os – разрешение, рарефикация кости) в связи с широкой распространенностью заболевания, отрицательным влиянием на качество и продолжительность жизни людей, а также улучшающимися возможностями диагностики этой патологии [1, 2]. Для остеопороза характерно уменьшение массы и изменение микроархитектоники костной ткани, что приводит к снижению прочности кости, из-за чего со временем многим пациентам приходится испытывать осложнения этого заболевания – остеопоротические переломы. Актуальность проблемы остеопороза в медицине вызвана прежде всего социальными и экономическими последствиями остеопоротических переломов [1, 3, 4].

Первичный остеопороз – это самостоятельное заболевание, которое развивается в любом возрасте, но чаще встречается среди женщин в постменопаузальном периоде. В общей структуре остеопороза на долю вторичных форм приходится от 15 до 20 % и в большинстве случаев это проявление других заболеваний или следствие применения лекарственных средств, отрицательно влияющих на костную ткань. Важно помнить, что при вторичном остеопорозе потенциальный риск переломов сопоставим с таковым при первичной форме. Причины вторичного остеопороза многочисленны [2–5].

Наряду с основными кальцийрегулирующими гормонами: паратиреоидный гормон, кальцитонин, 1,25-дигидрокси витамин D3, кальцитриол, активное влияние на костное ремоделирование оказывают половые стероиды, гормон роста, кортизол, инсулин, тиреоидные гормоны и различные локальные факторы роста. Отсюда неудивительно, что при заболеваниях эндокринной системы значительно увеличен риск остеопороза и связанных с ним переломов костей скелета. К наиболее тяжелым формам вторичного остеопороза относится стероидный, или глюкокортикоид-индуцированный, остеопороз [5–7].

Длительный избыток глюкокортистероидов (ГКС) любой природы (эндо- или экзогенный) способен приводить к развитию остеопороза и его осложнений. Впервые в 1932 г. Х. Кушинг предположил связь между повышением хрупкости костей и гиперактивностью надпочечников [8]. Хотя эндогенный гиперкортицизм (болезнь, или синдром Иценко–Кушинга) – достаточно редкая патология; остеопоротическое поражение костей скелета встречается более чем у половины больных при болезни Иценко–Кушинга и других формах эндогенного гиперкортицизма.

Более частую проблему представляет остеопороз как одно из опасных последствий лечения фармакологическими дозами ГКС (ятрогенный гиперкортицизм). Несмотря на неоспоримую пользу, эти лекарственные средства несут потенциальный риск, особенно при нерациональном их применении. В лечебной практике ГКС используются более полувека и по-прежнему остаются самыми сильными противовоспалительными препаратами [6, 7, 9]. Считается, что регулярно их принимают около 0,5–1,0 % населения планеты [9, 10]. В то же время это самая частая форма вторичного остеопороза, связанного с приемом лекарственных препаратов. О колоссальном значении обсуждаемой проблемы свидетельствует тот факт, что остеопоротические переломы наблюдаются среди 30–50 % пациентов, получающих терапию синтетическими ГКС. Кроме того, при этой форме вторичного остеопороза прочность костной ткани начинает снижаться уже на ранних этапах фармакотерапии [11, 12, 13]. Атравматичные переломы среди больных, принимающих ГКС, встречаются в 2–3 раза чаще, чем в популяции [7, 14]. Принято считать, что потеря костной массы, вызванная синтетическими ГКС, нарастает по мере возрастания суточной и кумулятивной доз, а также длительности применения [7, 9, 11]. Так, при увеличении дозы препарата на каждые 10 мг относительный риск переломов возрастает на 62 % [15]. Однако до сих пор остается неясным, существует ли относительно безопасная доза ГКС. Более того, даже прием минимальных доз преднизолона (2,5 мг) не исключает отрицательного воздействия на костную ткань и способствует снижению минеральной плотности кости (МПК) [16]. Наиболее высокий риск существует для больных, принимающих ГКС в дозе 7,5 мг/сут и более в эквиваленте к преднизолону [17].

Снижение костной массы, вызванное фармакологическими дозами ГКС, имеет бифазный характер. Наиболее существенное снижение МПК наблюдается в течение первых 6–12 месяцев лечения и может составлять 5–27 %/год. В последующие годы терапии потеря костной ткани, как правило, замедляется до 2 % год, но все же постепенно неуклонно прогрессирует, приводя к выраженному снижению МПК и развитию переломов [3, 6, 18].

В патогенезе стероидного остеопороза можно выделить несколько основных механизмов, связанных с избытком ГКС различной природы (рис. 1). Давно известно, что глюкокортикоиды обладают негативным влиянием на кальциевый гомеостаз: уменьшают абсорбцию кальция в кишечнике, способствуют снижению тубулярной реабсорбции кальция и возрастанию его потери с мочой. Кстати, снижение кишечной абсорбции кальция выявляется уже на первых неделях терапии глюкокортикоидами и имеет дозозависимый эффект [6, 12, 19]. Закономерно в ответ на снижение внеклеточной концентрации кальция наблюдается быстрое выделение ПТТ и активируется костная резорбция. Активируя остеокласты, повышение уровня ПТГ увеличивает костную резорбцию [19, 20].

Как патогенетический механизм стероидного остеопороза заслуживает внимания нарушение метаболизма витамина D, которое играет ведущую роль в снижении абсорбции кальция в кишечнике. Принято считать, что основной механизм, обеспечивающий всасывание 90 % кальция, представляет собой витамин-D-зависимый активный транспорт кальция через энтероциты. Среди причин, лежащих в основе нарушения метаболизма витамина D на фоне применения ГКС, обсуждается снижение экспрессии VDR-рецепторов для витамина D, а также подавление образования иРНК витамина D. В дополнение к этому ГКС подавляют образование активной формы витамина D в почках [6, 19, 21].

Стероидный остеопороз возникает в результате действия на костную ткань и костные клетки избыточного количества ГКС, что опосредуется через внутриклеточные рецепторы на остеокластах и остеобластах. Известно, что костная ткань представляет собой активную динамическую систему, в которой постоянно происходят процессы резорбции старой кости и образования новой [5]. Избыток ГКС отрицательно влияет на оба процесса, составляющих основу костного ремоделирования: приводит к усилению костной резорбции и к замедлению костеобразования. ГКС обладают многоплановым действием на костную ткань [7, 12]. R.S. Weinstein и соавт. при исследовании костных биоптатов пациентов со стероидным остеопорозом показали, что эти лекарственные средства вызывают гибель остеобластов и остеоцитов [22, 23].

При избытке ГКС замедляется созревание клеток – предшественников остеобластов, угнетается остеобластогенез и подавляется активность остеобластов. В дополнение к этому возрастает ингибирующее действие ПТГ на зрелые остеобласты, что в целом приводит к подавлению костеообразования [20, 24]. Эта точка зрения поддерживается результатами гистоморфометрических исследований, которые показали, что в результате прямого действия ГКС на костеобразование в каждом цикле ремоделирования количество обновленной ткани сокращается на 30 % [25]. Имеются данные о том, что ГКС обладают способностью подавлять синтез костного морфогенного белка и Cbfa1-2 (Core-binding factor a1-2) – основных факторов остеобластогенеза. Под влиянием ГКС подавляется синтез коллагена 1-го типа остеобластами неколлагеновых протеинов и уменьшается образование костного матрикса [7, 26, 27].

Патогенетические механизмы, лежащие в основе стероидного остеопороза, продолжают активно изучаться. Стало известно, что ГКС подавляют продукцию остеопротегерина, который противодействует процессу дифференциации и активизации остеокластов, способствует формированию костной ткани, а также усиливает выработку RANKL белков (receptor activator of nuclear factor kappa-B ligand), что приводит к стимуляции созревания и повышению резорбтивной активности остеокластов [3, 7, 12]. Считается, что соотношение RANKL и остеопротегерина является важной детерминантой костной резорбции [3, 12].

Кроме того, ГКС обладают непрямым действием на костную ткань, что опосредовано локальными факторами. Так, ГКС подавляют образование и секрецию инсулиноподобного фактора-1, который играет важную роль в поддержании костной массы, и увеличивают синтез связывающих его белков, что приводит к снижению костеобразования [21, 28].

Обсуждается такой механизм остеопороза, как ухудшение кровоснабжения кости на фоне применения ГКС или гиперсекреции их надпочечниками. В качестве возможной причины рассматривается снижение уровня простагландина Е2, вызванное избытком этих гормонов. Одной из функций простагландина Е2 является стимуляция синтеза фактора роста эндотелиальных клеток, играющего важную роль в костном кровотоке [21, 29]. Следует отметить, что ГКС вызывают катаболические изменения в мышечной ткани. Уменьшение синтеза мышечного белка приводит к снижению массы мышц и мышечной слабости. При этом миопатия преимущественно поражает проксимальные мышцы нижних конечностей и плечевого пояса, повышает риск падений и переломов [3, 5, 25].

Определенный вклад в подавление костеобразования при гиперкортицизме вносит подавление секреции ЛГ/ФСГ, снижение продукции тестостерона у мужчин и эстрадиола у женщин. Дефицит половых стероидов, обладающих анаболической активностью, создает предпосылки к снижению МПК. Следует также помнить, что применение ГКС подавляет активность системы гипоталамус–гипофиз–надпочечники, а следствием этого является ингибирование продукции надпочечниковых андрогенов – основного источника эстрогенов у женщин в постменопаузе [6, 12].

Итак, становится понятным, что при стероидном остеопорозе увеличение костной резорбции не сопровождается компенсаторным усилением костеобразования. Напротив, в этой ситуации имеет место подавление формирования кости и как результат происходит быстрая потеря костной массы, что обусловливает развитие и прогрессирование остеопороза; частота атравматичных переломов у пациентов, получающих ГКС, составляет 30–50 % [12–15].

Хорошо известно, что одним из характерных проявлений гиперкортицизма является остеопороз, который проявляется снижением костной массы и патологическими переломами костей [5, 12, 28]. Потери костной ткани различной выраженности присутствуют у таких больных, как правило, в совокупности с другими хорошо известными проявлениями гиперкортицизма. Принято считать, что снижение костной массы при стероидном остеопорозе происходит неравномерно в различных участках скелета. Избыток ГКС оказывает преимущественное воздействие на трабекулярные (губчатые) кости, поэтому у пациентов чаще наблюдаются переломы тел позвонков, ребер и костей таза. В свою очередь компактная кость вовлекается в патологический процесс позднее [5, 6, 25]. Хотя первым проявлением стероидного остеопороза могут быть остеопоротические переломы, часто они протекают бессимптомно. Представляется интересным исследование Angeli и соавт., в котором изучали распространенность позвонковых переломов среди пациентов, получавших ГКС по поводу различных аутоиммунных заболеваний. Так, 37 % таких пациентов имели по крайней мере один асимптоматический компрессионный перелом позвонка, а более чем 14 % – два и более асимптоматических переломов [30].

Процесс развития стероидного остеопороза при эндогенном гиперкортицизме характеризуется медленным нарастанием потери костной массы и деформации тел позвонков. У многих пациентов, особенно при большой длительности заболевания, уменьшается рост из-за компрессии позвонков на фоне остеопороза. При этом увеличивается грудной кифоз и происходит наклон таза кпереди. Важно, что переломы костей скелета возникают при значениях МПК – более высоких, нежели переломы при постменопаузальном или сенильном остеопорозе [7, 12, 25]. Иначе говоря, «порог переломов» (снижение значения МПК до такого уровня, при достижении которого увеличивается риск переломов костей скелета) у пациентов, получающих ГКС, ниже, чем у тех, кто не получал их. Важно помнить, что длительное лечение ГКС нарушает взаимодействие в гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системе и приводит к атрофии надпочечников.

В клинической практике следует помнить о негативных последствиях длительного неконтролируемого приема ГКС и связанных с ним побочных явлений, среди которых особое место занимает остеопороз [6, 7, 11]. Вопреки этому при лечении многих заболеваний часто имеет место вынужденный длительный прием этих лекарственных средств. Наиболее приняты два режима назначения ГКС: постоянный, ежедневный, и интермиттирующий приемы. Результаты лечения обоими методами показали, что интермиттирующий режим назначения ГКС не предотвращает потерю костной ткани [3, 25]. Поэтому большое значение в прогнозировании возможности развития глюкокортикоид-индуцированного остеопороза имеет оценка факторов риска. Среди указанных факторов кумулятивная доза ГКС рассматривается как наиболее важная детерминанта, определяющая выраженность потерь костной массы (табл. 1) [7, 12, 28]. Это в свою очередь позволит формировать группу риска больных в отношении развития стероидного остеопороза.

Очевидно, что наиболее эффективный подход к профилактике стероидного остеопороза – это отмена ГКС, что редко возможно для пациентов с хроническими воспалительными и аутоиммунными заболеваниями. Профилактика стероидного остеопороза облегчается при использовании минимальных доз этих препаратов и для пациентов без факторов риска остеопороза [7, 13, 21]. Как уже отмечалось, наиболее быстрая потеря костной массы на фоне лечения ГКС развивается в течение первых 6–12 месяцев от начала лечения [3, 6]. Поэтому профилактику стероидного остеопороза следует начинать как можно раньше. Всем больным, принимающим ГКС, рекомендуется прием кальция и витамина D [13, 25, 28].

Снижение костной массы – частое проявление эндогенного гиперкортицизма. Поэтому первостепенной задачей остается своевременная диагностика заболевания. В лечении стероидного остеопороза важное место отводится этиотропной терапии, поскольку прогноз потерь костной массы зависит от успеха лечения этого заболевания. К тому же при излечении эндогенного гиперкортицизма, прекращении приема ГКС возможно восстановление костной массы, что указывает на обратимость нарушений костной структуры при этой патологии [5, 32, 33]. Большое значение в лечении стероидного остеопороза, как, впрочем, и любой другой формы, имеют рекомендации по образу жизни: пациентам советуют бросить курить, сократить потребление алкоголя, расширить физическую активность с учетом их состояния [1, 4].

В качестве фармакологических средств лечения стероидного остеопороза в клинической практике во всем мире используются бисфосфонаты (БФ) – препараты, созданные на основе неорганических пирофосфатов [5, 34]. Основным фармакологическим эффектом БФ является снижение костного ремоделирования с более выраженным угнетением костной резорбции, чем костеобразования, а также снижение частоты активации ремоделирования, что обосновывает их применение при стероидном остеопорозе. Ключевой механизм действия БФ заключается в прямом ингибировании активности остеокластов, их подвижности, а также блокировании связывания остеокластов с костной тканью [1, 4].

Антирезорбционная активность отдельных препаратов этой группы существенно варьируется, что связано с особенностями химической структуры [1, 12]. Азотсодержащие БФ (алендронат) являются более сильными ингибиторами остеокластической активности и остеолизиса, чем препараты, не содержащие в своей структуре атомов азота. Присутствие атома азота в боковой цепи объясняет особый механизм действия азотсодержащих БФ, связанный со способностью ингибировать процесс модификации белков в остеокластах, что ведет к апоптозу зрелых клеток и подтверждается появлением специфических изменений в клетке и структуре ядра. Действие азотсодержащих БФ, кроме того, ведет к потере клетками – предшественниками остеокластов способности дифференцировки и созревания, что в дальнейшем приводит к уменьшению популяции остеокластов [34, 35]. В дополнение к этому эти лекарственные средства оказывают анаболические эффекты: блокируют апоптоз остеобластов и остеоцитов и стимулируют образование новой кости [36].

В ряду БФ современный и хорошо изученный представитель группы аминобисфосфонатов алендронат наделен всеми необходимыми клинически значимыми свойствами этого класса лекарственных средств (рис. 2). Еженедельный прием 70 мг алендроната хорошо переносится и сейчас является стандартом схемы применения. Препарат следует принимать натощак за 30–60 минут до приема пищи, запивая стаканом воды; необходимо сохранять вертикальное положение тела в течение получаса после приема.

Еженедельное применение алендроната позволяет избегать или сокращать частоту побочных эффектов, традиционно свойственных этому классу. К числу побочных эффектов БФ при пероральном использовании относятся прежде всего нарушения со стороны желудочно-кишечного тракта: тошнота, рвота, диспепсические явления, абдоминальные боли, изъязвления слизистой оболочки пищевода и желудка [5, 34]. Для снижения риска раздражающего действия на слизистую оболочку пищевода не следует разжевывать или рассасывать таблетку, также не следует принимать лежачее положение, по крайней мере на протяжении получаса после приема препарата. Следует учесть, что риск побочных явлений со стороны желудочно-кишечного тракта повышается при одновременном назначении вместе с нестероидными противовоспалительными средствами. При уровне клубочковой фильтрации > 35 мл/мин коррекции дозы не требуется. При нарушении функции почек со скоростью клубочковой фильтра-ции < 35 мл/мин назначение препарата не рекомендуется.

В клинической практике алендронат эффективно используется для лечения практически всех форм остеопороза, включая стероидный остеопороз. Поскольку у больных с гиперкортицизмом часто встречается гипокальциемия, одним из условий эффективного лечения остеопороза алендронатом является обязательная коррекция нарушения до начала терапии БФ. Дополнительно следует рекомендовать препараты кальция и витамин D.

Клиническая эффективность алендроната была подтверждена данными ряда многоцентровых исследований по изучению влияния препарата на МПК и качество кости, риск развития новых переломов и переносимость препарата. При лечении алендронатом значительно увеличивалась МПК в разных отделах скелета, особенно в поясничном отделе позвоночника, одновременно было выявлено достоверное уменьшение числа новых переломов позвонков [37–40].

В заключение следует отметить, что одним из тяжелых проявлений эндогенного гиперкортицизма и серьезных последствий длительного лечения ГКС является снижение костной массы с развитием остеопороза. Своевременно назначенная терапия алендронатом – наиболее мощным ингибитором костной резорбции – способствует замедлению или прекращению потерь костной массы, повышению МПК и позволяет снижать частоту переломов костей.

Список литературы

  1. Heaney RP Advances in therapy for osteoporosis. Clin Med Res 2003;1(2):93–9.
  2. Cauley JA, Thompson DE et al. Risk of mortality following clinical fractures. Osteoporos Int 2000;11:556–61.
  3. Bouvard B, Audran M, Legrand E, Chappard D. Ultrastructural characteristics of glucocorticoid-induced osteoporosis. Osteoporos Int 2009;20:1089–92.
  4. Painter SE, Kleerekoper M, Camacho PM. Secondary osteoporosis: a review of the recent evidence. Endocr Pract 2006;12(4):436–45.
  5. Риггз Б.Л., Мелтон III Л.Д. Остеопороз. Этиология, диагностика, лечение. М., 2000. 558 с.
  6. Canalis E. Mechanisms of glucocorticoid-induced osteoporosis. Curr Opin Rheumatol 2003;15(4):454–57.
  7. Насонова Е.Л. Клинические рекомендации. Ревматология. М., 2010. 282 с.
  8. Cushing H. The basophil adenomas of the pituitary body and their clinical manifestations (pituitary basophilism). Obes Res 1994;2:486–508.
  9. Van Staa T, Leufkens HGM, Cooper C. The epidemiology of corticosteroid-induced osteoporosis. Osteopros Int 2002;13:777–87.
  10. Van Staa TP, Leufkens HGM, Abenhaim L, Begaud B et al. Use of oral corticosteroids in the United Kingdom. Q J Med 2000;93:105–11.
  11. Van Staa T, Leufkens H, Abenhaim L, et al. Use of oral corticosteroids and risk of fractures. J Bone Miner Res 2000;15:993–1000.
  12. Canalis E, Mazziotti G, Giustina A, Bilezikian JP. Glucocorticoid-induced osteoporosis: pathophysiology and therapy. Osteoporos Int 2007;18:1319–28.
  13. Коршунов Н.И., Ершова О.Б., Белова К.Ю. Глюкокортикоидный остеопороз: диагностика и лечение // РМЖ 2007;6:546–49.
  14. Roche WR, Beasley R, Williams JH. Subepithelial fibrosis in the bronchi of asthmatics text. Lancet 1989;139:520–23.
  15. Van Staa TP, Laan RF, Barton IP et al. Bone density threshold and other predictors of vertebral fracture in patients receiving oral glucocorticoid therapy. Arthritis Rheum 2003;48:3224–29.
  16. Covar RA, Leung DY, McCormick D, et al. Risk factors associated with glucocorticoid-induced adverse effects in children with severe asthma. J Allergy Clin Immunol 2000;106:651–59.
  17. Van Staa TP, Leufkens HGM, Cooper C. The epidemiology of corticosteroidinduced osteoporosis: a meta-analysis. Osteoporos Int 2002;13:777–87.
  18. Natsui K, Tanaka K, Suda M et al. High-dose glucocorticoid treatment induces rapid loss of trabecular bone mineral density and lean body mass. Osteoporos Int. 2006;17:105–108.
  19. Peacock M. Calcium metabolism in health and disease. CJASN 2010;5:23–30.
  20. Marx SJ. Hyperparathyroid and hypoparathyroid disorders. N Engl J Med 2000;343:1863–75.
  21. Weinstein RS. Glucocorticoid-induced osteoporosis. Rev Endocr Metab Disord 2001;2:65–73.
  22. Weinstein RS, Jilka RL, Parfitt AM, Manolagas SC. Inhibition of osteoblastogenesis and promotion of apoptosis of osteoblasts and osteocytes by glucocorticoids. Potential mechanisms of their deleterious effects on bone. J Clin.Invest 1998;102:274–82.
  23. Weinstein RS, Chen JR, Powers CC, et al. Promotion of osteoclasts survival and antagonism of bisphosphonate induced osteoclasts apoptosis by glucocorticoids. J Clin invest 2002;109:1041–48.
  24. O’Brien CA, Jia D, Plotkin L, et al. Glucocorticoids act directly on osteoblasts and osteocytes to induce their apoptosis and reduce bone formation. Endocrinology 2004;145:1835–41.
  25. Lane NE, An update on glucocorticoid-induced osteoporosis. Rheum Dis Clin North Am. 2001;27:131–36.
  26. Hofbauer LC, Rauner M. Live and let die: effects of glucocorticoids on bone cells. Molec Endocrinol 2009;23:1525–31.
  27. Van Rossum EF, Lamberts SW. Polymorphism in the glucocorticosteroid Receptor gene and their association with metabolic parameters and body composition. Recent Prog Horm Res 2004;59:333–57.
  28. Reid IR. Glucocorticoid-induced osteoporosis. Baillieres Best Pract Res Clin Endocrinol Metab. 2000;14(2):279–98.
  29. Weinstein RS. Glucocorticoids, osteocytes, and skeletal fragility: The role of bone vascularity. Bone 2010;46:564–70.
  30. Angeli A, Guglielmi G, Dovio A. et al. High prevalence of asymptomatic vertebral fractures inpost-menopausal women receiving chronic glucocorticoid therapy: A cross-sectional outpatient study. Bone 2000;39:253–59.
  31. Mauck KF, Clarke BL. Diagnosis, screening, prevention, and treatment of osteoporosis. Mayo Clin Proc. 2006; 81:662–72.
  32. Дедов И.И., Мельниченко Г.А. Рациональная фармакотерапия заболеваний эндокринной системы и нарушений обмена веществ: Руководство для практикующих врачей., 2006. 1114 с.
  33. Древаль А.В., Марченкова Л.А., Полякова Е.Ю. и др. Состояние костной ткани и риск развития остеопороза у женщин в стадии полной ремиссии болезни Иценко–Кушинга на фоне физиологической менопаузы // Остеопороз и остеопатии, 2007. № 3: С. 8–12.
  34. Teitelbaum SL, Seton MP, Saag KG. Should bisphosphonates be used for long-term treatment of glucocorticoid-induced osteoporosis? Arthritis & Rheumatism 2011;63:325–28.
  35. Nancollas GH, Tang R, Gulde S, et al. Novel insights into actions of bisphosphonates on bone: differences in interactions with hydroxyapatite. Bone 2006;38:617–27.
  36. Rogers MJ. New insights into molecular mechanisms of action of bisphosphonates. Curr Pharm Des 2003;9:2643–58.
  37. Saag KG, Emkey R, Schnitzer TJ. Alendronat for the prevention and treatment of glucorticoid-induced osteoporosis Glucocorticoid-Induced Osteoporosis Intervention Study Group. N Engl J Med 1998;339:292–99.
  38. Adachi JD, Saag KG, Delmas PD. et al. Two-year effects of alerndronate on bone mineral density and vertebral fracture in patients receiving glucocorticoids: a randomized, doubl-blind, placebo-controled extension trial. Arthritis Rheum. 2001;44:202–11.
  39. Sambrook PN, Kotowicz M, Nash P. et al. Prevention and treatment of glucorticoid-induced osteoporosis: a comparisonof calcitriol, vitamin D plus calcium, and alendronate plus calcium. J Bone Miner Res 2003;18:919–24.
  40. Recker R, Lips P, Felsenberg D et al. Alendronate with and without cholecalciferol for osteoporosis: results of a 15-week randomized controlled trial. Cuop Med Res Opin 2006;22: 1745–55.

Об авторах / Для корреспонденции

Автор для связи: Е.В. Бирюкова – д.м.н., проф. кафедры; e-mail: lena@obsudim.ru

Также по теме

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.